У меня не было времени, чтобы сказать ему какие-то ободряющие слова, или побеспокоиться о Питере. Мои мысли вернулись к Сабрине, к тому, через какой ад она проходит сейчас. Выбежав из отделения скорой, я запрыгнул во внедорожник, завел мотор и помчался прочь со стоянки, когда подъехала машина скорой с мигалками.
Сделав ещё несколько телефонных звонков, и я уже ехал по направлению к Сэму, чтобы забрать небольшой арсенал из боеприпасов и оружия. Я собирался спасти Сабрину или умереть, пытаясь это сделать.
Глава 27
Сабрина
Мама смотрела на дверь, пока я ножом пробивала дыру в гипсокартоне между спальней Дмитрия и комнатой с оружием по соседству.
— У нас мало времени.
Я удвоила свои усилия, чтобы тихо проковырять стену, мои руки покрылись белой пылью, когда я прорезала вертикальную щель ножом.
— А ты... — я вытерла лоб тыльной стороной ладони, — ты когда-нибудь кричишь?
Она обхватила себя руками за талию, белая футболка, которую мы достали из шкафа, была ей велика на несколько размеров.
— Ну даа, — протянула она. Взгляд её широко раскрытых, затравленных глаз заставил почувствовать её боль, мое сердце сжалось.
— Ты можешь это сделать? Я попробую пробить стену дальше, и твой крик мог бы заглушить шум, — объяснила я, вставая, и легонько постучала по гипсокартону, дважды проверяя расположение гвоздей и стыков, чтобы не попасть в них.
— Я могу закричать, — она подошла к кровати, села и закрыла глаза. Её тело сотрясалось, как будто она заново переживала одну из многочисленных травм, нанесенных ей Дмитрием. Леденящий кровь крик вырвался из ее легких, тот, который будет звучать в моих кошмарах всю оставшуюся жизнь.
Я ударила кулаком по стене, усилием воли сдержав крик боли, что обожгла мою руку. Еще один крик, и я ударила снова, оставив вмятину на гипсокартоне и толкнув его внутрь в дыру, которую я пробила своим ножом.
Из коридора донесся негромкий смешок, прихвостни Дмитрия тоже развлеклись, наблюдая за чьими-то мучениями. Я сжала пальцы в кулаки и ударила по стенке так, что костяшки обожгло болью.
— Стой, — я покачал головой и попятилась. — Ничего не получается.
Я почти не продвинулась вперед, только руку ушибла и несколько пальцев онемели.
— Обычно он уже заканчивал, — она закрыла лицо руками. — Они скоро придут. Они узнают и убьют нас.
Я подошла к ней и заключила в объятия. Захотелось сказать ей, что она не права. Но реальность была такова, что мы были заперты в этой комнате в течение нескольких часов. Ребята в зале скоро заподозрят, что что-то не так, и когда они догадаются, мы не сможем их остановить. Ничего у нас не выйдет с таким тупым ножом и цепью против пистолетов.
— Что же нам теперь делать? — спросила она. Безнадежность в голосе матери подстегнула меня. Я обязана продолжать попытки.
— Мы будем бороться.
Вернувшись к стене, я приготовилась ударить снова, но тут в здании раздался взрыв.
Электричество замигало, затем свет отключился совсем, а из коридора донеслись крики и выстрелы. Мужчины стали колоть в дверь и звать Дмитрия.
Я схватила маму и потащила её в ванную, захлопнув дверь и заперев её.
— Что происходит?
— Нэйт пришёл, — я толкнула её в ванну и решила присоединиться к ней, когда стрельба стала оглушительной. — Он пришёл за мной, — ответила я и обняла её, мы обе свернулись калачиком, когда пули пролетели над головой, легко пробивая стены. — За нами.
Крики разрывали воздух, а стрельба становилась все более беспорядочной.
— Нет! — услышали мы мучительный вопль. — Ты же мертв.
Из глубины коридора раздался смех, от которого у меня заледенело сердце.
— Нет, ты.
Я узнала этот голос. Он всё ещё снился мне в кошмарах. Это был человек, который убил моего отца прямо у меня на глазах — Конрад Мерсер.
— Джей, посмотри сколько тут крови, — послышался голос пожилого мужчины с отчетливым ирландским акцентом. — Вы, ребята, уже сами справились, наша помощь даже не нужна, не так ли? Ангус без всякой причины вызвал тяжелую артиллерию.
Неужели то был отец Ангуса, которого я встретила в доме Нэйта?
Раздался крик, ещё один выстрел, ещё один удар.
— Он чуть не завалил меня, — присвистнул старый ирландец. — Спасибо, Кон.
— Да не за что.
— Где она, черт возьми? — прокричал Нэйт. Голос был полон паники.
— Нэйт! — закричала я и хотела уже выбраться из ванны.
— Подожди, — остановила мама, крепче прижав меня к себе. — Сначала убедись, что это безопасно.
По грохоту я поняла, что кто-то вышиб дверь в спальню.
— Сабрина! — Нэйт повернул ручку двери в ванную. — Ты здесь?
— Да.
Я высвободилась из объятий матери, когда Нэйт ворвался в дверь, дерево раскололось от его натиска.
Он бросился ко мне, его лицо было покрыто порезами, а из глубокой раны на шее текла кровь.
— Ты как, всё нормально?
— Со мной всё хоро…
Он остановил меня глубоким поцелуем, проникая прямо мне в душу. Обхватив меня руками, он оторвал меня от пола и крепко сжал, как будто боялся, что я исчезну.
Когда он отстранился, у меня перехватило дыхание, когда он провел руками по всему моему телу.
— Ты не ранена, ничего не болит?
— Нет. Всё норма…
— Он не... — его голос затих, а глаза потемнели.
Я поняла, о чем он спрашивает, поэтому ответила:
— Нет.
Наконец он перевел дыхание и посмотрел мимо меня на мою мать.
— Как вы себя чувствуете?
Она вылезла из ванны.
— Я не знаю, — отозвалась она. Её взгляд заметался, а потом остановился на тени, лежащей поперек дверного проема.
Я проследила за её взглядом, и у меня остановилось сердце. Мой кошмар стоял там, его тёмные волосы были растрепаны, на лице многодневная щетина, и те же поразительные светло-голубые глаза, в которых, однако, скрывалась тьма. Я вцепилась в Нэйта.
— Я же говорил тебе, что Кон — мой друг, — Нэйт провел рукой по моей спине. — Он хороший парень.
Даже Кон удивлённо выгнул бровь, когда Нэйт так запросто назвал его, дав характеристику: «хороший парень».
— Это вы, девушки, устроили тут такой бардак? — поинтересовался вернувшийся в спальню Колум, ирландский босс, указав пальцем на тело Дмитрия.
— Да, — ответила моя мать, которая обрела дар речи. — Я бы сделала это снова, если бы могла.
Колум одобрительно хмыкнул.
— Я нисколько тебя не виню. Он творил отвратительные вещи, как я погляжу.
— Он страдал, но недостаточно, — сталь в голосе матери удивила меня. — Жаль, что мне не дали возможности помучить его подольше.
— Да и мне тоже. Я, как и вы, обещал этому ублюдку мучительную смерть, — пожал плечами Нэйт. — Но раз уж он сдох, то думаю, что переживать не буду.
Мне не хотелось снова смотреть в мёртвые глаза Дмитрия, поэтому я снова обратила своё внимание на Нэйта.
— Ты ранен.
Прижав пальцы к его горлу, я попытался осмотреть рану.
— Всего лишь царапина, пуля мимо пролетела. Хотя кровь течет так по-дурацки, — он убрал мою руку и поцеловал мою ладонь, затем прижал ладони к моим щекам. — Мне очень жаль.
— Это не твоя вина.
— Вина есть. Я должен был догадаться, что это Опал, — проговорил он. Его челюсть сжалась, когда он произнес её имя.
— Ты не мог этого знать. Дэвид проверял её, верно?
— Да. Она так долго жила с нами одной жизнью, что мы решили, что она знает, что бывает за предательство, лучше, чем кто-либо другой, — он прижался своим лбом к моему. — Мне очень жаль.
— Ты здесь. Это всё, что имеет значение, — я поцеловала его, мягко, нежно и медленно. Он ответил, его язык скользнул к моему, когда он крепко прижал меня к себе.
Кон откашлялся.
Нэйт неохотно отстранился и посмотрел на киллера.
— Облом.
Когда туман поцелуев рассеялся, я притянула маму к себе, прижимая её ближе.
— Рад снова видеть тебя, Сабрина, — Кон продолжал говорить ровным голосом, когда обратил своё внимание на меня.