А позже она поймала себя на мысли, что не видит в нём того, что видела раньше. Его крупный нос не казался таким большим, Ольга лишь видела, как он смешно его морщил, когда смеялся над её шутками. Она не видела больше щербинки в его улыбке, а только замечала губы, мягкие и чувственные. А его непонятного цвета глаза неожиданно наполнялись изумрудными огоньками, когда он с нежностью смотрел на неё из-под густых ресниц.
Сергей ушёл лишь под утро, неожиданно спохватившись, что за разговорами незаметно прошла ночь, и долго благодаря Ольгу за приятную компанию.
Ольга стояла, облокотившись спиной на закрывшуюся за ним дверь, и не могла понять, почему её душу переполняют странные чувства, а сердце бьется неоправданно сильно, почему она хотела видеть снова человека, о котором день назад и не думала. И когда она прилегла в постель, то стоило только закрыть глаза, перед ней вставал образ Сергея с его мягкой щербатой улыбкой.
А вечером неожиданно раздался звонок в дверь, и на пороге Ольга увидела Сергея с цветами и ящиком инструментов. И так приятно было наблюдать, как сильные мужские руки уверенно держат отвёртку, а потом обхватывают чашку с кофе, приготовленным ею. И в этот вечер снова текли бесконечные разговоры, будто бы и не было предыдущей ночи, когда, казалось, были обсуждены все известные темы.
Следующие две недели Ольге приходилось тщательно скрывать от вездесущей Светки блеск в глазах, а в столовой прятать покрывающиеся румянцем щеки, когда через весь обеденный зал она ловила на себе нежный взгляд Сергея. Вечерами же он ждал её около проходной, нервно теребя ремень своей сумки, словно школьник на свидании. И такими вечерами Ольга чувствовала себя самым счастливым человеком на Земле, когда тёплые мозолистые пальцы, обхватывали её тонкую кисть, тайком поглаживая запястье. Такими вечерами, когда перехватывало дыхание от случайных соприкосновений тел на маленькой тесной её кухне, наполненной его голосом и запахами кофе и шоколада. Вечерами, когда оставшись одна, Ольга долго не могла спать, видя в окне яркие звёзды и представляя, что где-то так же сейчас лежит и Сергей, глядя на них же в окно.
И в один из таких вечеров Ольга, чуть коснувшись губами его щеки, тихо прошептала: «Останься…». И он остался.
Следующим днём Сергея направили в длительную командировку от родного НИИ, и он долго оправдывался и извинялся, стоя перед Ольгой, за предстоящее двухмесячное отсутствие, а потом робко спросил, будет ли она ждать. И она недоумевала, прижимаясь губами к его мягкой улыбке, как он мог подумать обратное.
Но Сергея Ольга не дождалась. Не потому, что забыла так быстро две недели счастья, подаренные им, а потому, что старенький МИ-8 не долетел до пункта назначения всего каких-то 15 километров, погребя под своими обломками тела шестерых сотрудников геолого-разведовательной экспедиции, в том числе и Сергея.
В вестибюле НИИ повесили портреты с черными ленточками наискосок, под которыми горели свечи, окружённые множеством цветов. И сердце Ольги готово было разорваться от горя, когда с черно-белой фотографии на неё, улыбаясь щербатым ртом, смотрел Сергей тем самым взглядом, который теперь ей суждено будет видеть только во снах. Ей хотелось кричать на весь мир о том, как ей его не хватает, о том, какой он хороший. Но эти слова были так глубоко утоплены в её теле слезами, что материализовались только в виде долгих рыданий бесконечными ночами.
О том, что она беременна, Ольга узнала спустя две недели после похорон Сергея. И когда шок сменился внутренним теплом и спокойствием, сомнений, как дальше быть, не осталось. Родные и друзья крутили пальцем у виска, отговаривая её от бредовой идеи и недоумевая о том, как она будет жить одна с двумя детьми. А Ольга просто не могла убить в себе ту последнюю частичку, которую оставил после себя Сергей.
Сына Ольга назвала Серёженькой. Она смотрела на маленькое смешное розовое личико с оттопыренными ушками, гладила пальцем носик, слишком большой для такого малыша, и слёзы размывали такие родные любимые черты, рисуя ей былую картинку.
Ольга склонилась, прижавшись губами к тёплой щеке, и прошептала: «Ты самый красивый, Серёжка…»