Теперь, в приглушенном свете, можно было разглядеть больше, чем простые очертания предметов. Широкая кровать у стены из светло-серого мореного дерева была аккуратно заправлена темного кофейного цвета покрывалом, поверх которого аккуратной стопочкой лежало белоснежное постельное белье и подушка. Ближе к окну, справа от кровати у самого изголовья, стоял небольшой ящик, переходящий в широкий подоконник. Ящик выполнял роль стола, о чем говорил стоящий рядом стул из темного дерева. Напротив кровати, ровно по центру левой стены, расположился высокий шкаф с двумя дверцами. Он, также как и кровать, был выполнен из белого мореного дерева и украшен витиеватым орнаментом.
Эсон осмотрел шкаф и ящик, убедившись, что они сейчас пусты, заглянул под кровать и поднял стул. Парень хотел подпереть им дверь, но заставил себя отказаться от этой абсурдной в данной ситуации затеи, но от того не менее привычной. Потушив свет, он прощупал мягкий, словно наполненный невесомой пеной, матрас. Спать на нем у Эсона пропало всякое желание, — слишком непривычными оказались ощущения. Парень недовольно фыркнул, вытаскивая из рюкзака плотный валик грубой ткани, лег на пол, подложив рулон под голову, и закрыл глаза.
Теперь, когда зрение не отвлекало внимание на ненужные детали, Эсон смог прислушаться к происходящему. Массивный пол и толстые стены почти не пропускали звук. Как парень ни старался, он не сумел услышать ничего полезного, словно его комната была отрезана от реальности непроницаемым для звука барьером. Расслабившийся разум ощутил твердый холодный пол, привычный валик под головой и с удовольствием подкинул картинку шестилетней давности.
Эсон еще пятнадцатилетний ребенок. День за днем он ждет своих родителей, то бесцельно вышагивая по опустевшему дому, то упираясь щекой в холодный шершавый подоконник из мягкого, рыхлого от времени дерева и тихо плача от одиночества и отчаяния повторяя: «Вернитесь, вернитесь, вернитесь». Шли дни, но его родители так и не возвращались. Поначалу сердце щемило от боли — в один момент он потерял всех, кем дорожил, — а когда та отступала, накатывал ужас, — класс некроманта и появившиеся способности не обещали ничего хорошего, особенно если подумать, что кто-то придет проверить, действительно ли не ошиблась комиссия, решив, что он бессильный. Что будет, когда кто-нибудь захочет перепроверить их решение? Но никто не приходил. И это вместе с болью приносило облегчение, отчего в душе разгоралось чувство отвращения к себе.
В первый день Эсон не обращал внимание ни на голод, ни на жажду, он не мог делать ничего, только ждать. Но у природы не выиграть — нехватка воды и еды сделали свое дело, отправив мальчишку в погреб и к колодцу. Потом пришло осознание, что теперь некому заботиться о хозяйстве, а еда постепенно заканчивалась. Так начались серые будни, направленные лишь на получение самого необходимого минимума. Прошла неделя, вторая, месяц. Боль и ужас притихли, хотя все еще заставляли тело нервно вздрагивать, когда приходил лекарь справиться о состоянии ребенка и сообщить, что новостей о его родителях нет.
На второй месяц любопытство побороло страхи, и Эсон взялся изучать полученные навыки. Он не хотел их использовать, но сильно сосредоточился, пытаясь понять, что дает [Восстановление разума], и невольно активировал его. Сознание сразу прояснилось, боль стала тише, мир вокруг словно приобрел краски. В голове сложилась простая и понятная картина, какие дела нужно успеть за сегодня, и что именно следует сделать, чтобы расправиться со ставшей невыносимой рутиной как можно скорее. Окрыленный этим осознанием Эсон за час справился с поставленными самим собой задачами и ощутил, что ему невыносимо сильно хочется сделать еще хоть что-нибудь.
Впервые за полтора месяца он выбрался дальше собственного двора и направился в лес, окружающий деревню со всех сторон. Вековые сосны обступали его со всех сторон, за ними уже не была видна деревня, вокруг царил лишь мрак, липкий, ужасный, пугающий. Действие заклинания сошло на нет, оставив ребенка в темноте вечернего леса. Откуда-то из-за спины раздался тихий удар, за ним еще один и еще. Каждый новый был все ближе и ближе. Эсон в ужасе обернулся, но за ним был лишь мрак, удар вновь раздался за спиной, на этот раз совсем рядом, некромант дернулся, пытаясь обернуться снова, но вместо этого почувствовал, словно кто-то стучит по его уху, мотнул головой и потерял равновесие, заорал, ощущая, как падает куда-то в лишенную дна бесконечную бездну.