Спать в таких условиях парень не привык, первые мгновения тело пыталось понять, где оно находится, и чем грозит пробуждение среди чего-то обволакивающего и мягкого. Спустя мгновение проснулось сознание, отдав команду расслабиться, и возродив в памяти чувство уюта и комфорта постели в выделенной профессору комнате. Но волнение уже начало зарождаться, оно быстро растеклось по телу, заставило сердце биться быстрее и требовало немедленных действий. Утренняя сонливость исчезла.
Легко поднявшись с теплой кровати, профессор поежился — воздух в комнате был свежим, можно сказать холодным, что особенно ярко чувствовалось после уюта мягкой, нагревшейся за ночь постели. Одевшись, Эсон с трудом мог вспомнить, как он разделся, когда вернулся после ночной вылазки, он прихватил свой рюкзак и вышел из главного корпуса, направившись к столовой.
Двери на несуразном крыльце из шершавого камня были открыты, но в здании царила тишина, лишь изредка слышались глухие звуки шагов, да ощущался запах готовящихся блюд. Похоже, для завтрака было еще слишком рано. Эсон заглянув в обеденный зал и, не обнаружив там никого, вышел на улицу.
Не зная, чем занять себя, молодой профессор решил осмотреть окрестности. Стрельбище для лучников, расположенное сразу за столовой, тоже сейчас пустовало. На нем до сих пор виднелись следы вчерашней тренировки: мишени тут и там были опалены или разбиты в щепки, на сухой земле виднелись неглубокие воронки, одна стрела торчала из мешка с землей, прислоненного к деревянному ангару, имеющему общую стену со зданием столовой. На круглой арене тоже никого не было, она была точно такой же, как и до сражения Эсона, словно кто-то стер все следы прошедших на ней битв.
Пройдя чуть дальше от зданий Академии, молодой профессор обнаружил еще одно поле. Прямоугольная площадка, длиной порядка двухсот метров и шириной не меньше ста была, к удивлению некроманта, занята. Ряды тренировочных манекенов, набитые соломой и защищенные деревянными щитами, закрывали обзор, но до слуха отчетливо долетали звуки ударов дерева о камень.
Потворствуя собственному любопытству, Эсон перебрался через невысокий забор, обозначающий границы тренировочного поля, и прошелся мимо длинных строк манекенов, чередующихся широкими полосами утоптанной земли. За набитыми соломой деревянными чучелами обнаружилась еще одна площадка. Небольшая, она ничем не отличалась от арены, где бился Эсон. Именно оттуда и раздавались звуки ударов. В центре ровного земляного диска, огороженного деревянным забором, стоял юноша лет восемнадцати. В руках он держал деревянный тренировочный меч и пытался пробить голема. Вот только сделать это было крайне сложно — пропитанный магией манекен держал в одной руке каменный щит, который поднимался каждый раз, когда юноша пытался достать соломенное чучело в деревянных доспехах. Голем двигался быстро и ловко, а парень бил лишь парой простых приемов, отчего Эсону быстро наскучило наблюдать за однообразной тренировкой. Понаблюдав за учеником около десяти минут, молодой профессор покинул тренировочное поле и направился к расположенным напротив них, чуть глубже не территории Академии, невысоким одноэтажным ангарам, где тренировались маги. Но помещения были закрыты, и парню не осталось ничего, кроме как вернуться назад. Поначалу Эсон хотел осмотреть небольшой сад, расположившийся между забором Академии и тренировочными полями, но, когда заметил медленно собирающихся у столовой учеников, решил отправиться завтракать.
Подготовка к утреннему приему пищи шла полным ходом, по столовой с подносами ходила прислуга, со стороны рабочих помещений доносились характерные для приготовления блюд звуки: удары ложек о посуду, шипение чего-то кинутого на раскаленную сковороду с маслом, струя воды, разбивающаяся о посуду в раковине, перезвон ударяющихся стаканов. Все это дополнялось яркими ароматами пряных трав, жаренного мяса, вареных овощей, от которых невольно просыпался голод.
Чтобы не мешаться, Эсон сел на то же место, что и вчера, и молча наблюдал за происходящим. Мимо него прошли две служанки, одна несла в руках стопку плоских тарелок, другая — плетеную корзину, в которой лежало что-то тяжелое. Они достаточно медленно шли по столовой и что-то бурно обсуждали.