Под руководством Баньи Елима и Стота отправились собирать ингредиенты. Сначала они также отправились к шахте, но уже ради мела, которого оказалось достаточно много запасено в бытовке шахтеров. Затем направились прямиком к границе с проклятой землей. Там Банью интересовали относительно молодые деревья, выросшие уже после войны с некромантами. С двумя помощницами она смогла дотащить до деревни десяток небольших стволов.
Пока все вокруг были заняты делами, Ферир не бездельничал. До самого вечера он рыл огромную яму. Куда меньше физических сил тратила Терна, которую сразу после обеда позвал за собой Эсон.
— Магия хороша тем, что с ней не нужна медицина, — начал молодой профессор, когда Терна села напротив него. — Но вместе с этим необходимо очень осторожно ей воздействовать, иначе вместо лекаря ты станешь убийцей.
После короткой лекции Эсон заставил Терну вспомнить все, что говорила ее учительница-алхимик про травы и то, как этими травами можно пользоваться. А после вытащил из кармана вырванный ранее корень и попросил заставить его расти.
Терна сосредоточенно взяла в руки корень и направила в него поток своей магии. Толстой струей мана окутала фрагмент растения, но ничего не произошло. Ученица попробовала усилить поток, но вовремя остановилась — корень под натиском ее маны начал сохнуть, и самые тонкие нити отвалились не в состоянии выдержать вмешательство.
— Осторожнее и тоньше, — посоветовал Эсон.
Уменьшение потока сделало свое дело, и Терна смогла почувствовать, даже увидеть, что у растения есть собственная мана, тусклая, едва заметная, готовая угаснуть от самого слабого вмешательства. Ученица попробовала коснуться структуры корня, но ее мана словно натянутая леска впилась в магическую структуру растения, продавила ее, словно мякоть гриба, прошла насквозь, разрезая корень на десятки быстро испаряющихся кусочков.
— Не могу, — тяжело выдохнув, простонала Терна.
— Все в порядке, — успокоил ее профессор, — отдохни пока. Пойми, мана — не только инструмент, но и ресурс, которым можно поделиться или направить в нужное русло.
После короткого перерыва Терна нашла выкорчеванный из земли крупный корень, раздробленный на десятки частей. Сначала она пыталась приблизиться к структуре корня и отпустить ману прямо возле него, но корень раз за разом сгорал или, еще хуже, ученица не сдерживалась и вновь разрубала растение. Затем она пыталась придать своей магии форму иглы, и это даже дало результат — теперь ее мана вгрызалась в корень и буквально разрывала его на части. Когда стемнело, на счету Терны была дюжина попыток, но все они не дали никакого эффекта. Совершенно измотанная, она кое-как добралась до стола, поужинала, совершенно не участвуя в разговорах, и провалилась в глубокий сон.
— Замучил ты ее, — отметил Банья, помогая Эсону донести Терну до кровати.
— Она упорная, скоро у нее все получится, — похвалил ученицу молодой профессор. — Вы, наверное, тоже устали, так что я подежурю до утра, а на завтра надо распланировать вахты, чтобы наш лагерь не оставался без присмотра. Может здесь когда-то и была деревня, но нет никаких гарантий, что сюда снова не придут монстры или кто хуже.
Вопреки опасениям Эсона, ночь прошла тихо, лишь однажды пробежало некрупное животное, продемонстрировав свой силуэт вдалеке, на дороге. Мягкий свет двух лун, пробивающийся через тонкие почти прозрачные облака, стачивал острые грани разрушенных домов, размывал торчащие осколки камней и бревен, оставшиеся от стен и крыш, скрывал в тенях изъеденные кровью монстров воронки на земле, заставляя забыть, что от деревни не осталось ничего кроме хаоса и разрушений. Легкая прохлада раннего лета приятно освежала, успокаивая мысли и притупляя бдительность. Обволакивающая тишина, не нарушаемая даже звуками животных, нагоняла приятное чувство одиночества, расслабляла тело и дарила покой.
Молодой профессор находился на той тонкой грани сна и бодрствования, когда человек все еще слышит и даже видит происходящее, но уже не способен ни двигаться, ни мыслить, но может наблюдать и, при необходимости, разбудить себя лишь от одного смутно различимого движения. Вопреки своим убеждениям, он позволил себе отдохнуть. За несколько часов до рассвета его сменил Ферир, и парень уснул, не двигаясь с места, прямо на тонкой, опирающейся одним концом на уцелевшую стену доске, некогда бывшей частью чердака.