Профессор сделал шаг навстречу бегущим к нему собакам и одновременно ударил двух из них в открытые пасти. Обе пары челюстей сначала сжались, радуясь, что жертва сама спешит к ним в зубы. Быстро покрывшиеся кровавыми потеками возле запястий руки уцепились пальцами за языки опьяненных охотой хищников.
«Поглощение жизни. Уровень 5.»
«Кристаллизация жизни. Уровень 9.»
Собаки, мгновение назад пылавшие желанием убить так, что их налитые яростью глаза буквально светились в ночной темноте, сначала рефлекторно отпрянули назад, стараясь выплюнуть из себя кисти человека, а затем мертвыми, иссыхающими до состояния обтянутых кожей мумифицированных скелетов, рухнули на землю. Одно тело Эсон поднял вверх, прикрываясь от третьей собаки. Хищник уже был в воздухе, когда его клыки наткнулись на сухое жилистое мясо собрата. Зубы собаки легко пробили высушенную, истончившуюся кожу, прошли глубже, разрезая мертвые мышцы, и прочно застряли в ребрах.
Выиграв драгоценные секунды, профессор со всех ног кинулся к Нату. «Это всего лишь часть прикрытия, — твердил себе Эсон, — если станет действительно опасно, я смогу отступить».
На всей скорости он врезался в медленно и неуверенно поднимающегося мальчишку, вновь сбивая его с ног и подставляясь под удар. В то же мгновение три голодные пасти совершенно беззвучно схватили Эсона за руки и левую лодыжку, потянули вниз и назад, кидая на спину. Правой ногой профессор ударил в глаз одной из собак, заставляя ее отпустить лодыжку. Но та лишь недовольно зарычала, сильнее сжимая свою добычу. Эсон ударил еще раз и еще — его правая нога оставалась последней свободной конечностью. Псина слева отпустила прокусанное до кости практически неспособное двигаться предплечье Эсона, разинула пасть, сделало шаг, чтобы вгрызться человеку в шею, навсегда разобравшись с неугомонной жертвой. Пальцы левой руки не сгибались, кисть не двигалась, опереться на руку или ударить ей сумел бы только лишенный всяких чувств воин. И все же мгновений свободы оказалось достаточно, чтобы профессор приподнял туловище, поворачивая его вправо и подставляя левому охотнику свою спину, и быстрым движением уцелевшего плеча кинул левую руку на последнюю держащую его тварь. Боль от движения и внезапного удара ослепляющей вспышкой взорвалась в сознании профессора, в глазах потемнело.
«Кровавая жертва. Уровень 4.»
«Восстановление плоти. Уровень 5.»
Тело зажило быстрее, чем левая собака вцепилась в шею Эсона. Профессор довернул туловище, уворачиваясь от цепких клыков твари и прижимая к земле последнего удерживающего его хищника. «Их же было четыре», — пронеслась в голове пугающая мысль.
«Поглощение жизни. Уровень 5.»
Тварь обмякла, придавливая руку, левая же кинулась Эсону на спину, впившись длинными острыми когтями в торс и неистово щелкая пастью, стараясь попасть зубами в шею.
— Беги, — проорал профессор своему ученику.
Эсон перевернулся на живот, стараясь скинуть собаку и высвободить правую руку, попутно пнув отошедшую от предыдущего удара псину возле ног. Он поднял голову, стараясь понять, убегает ли Нат, и осознал всю тщетность своих попыток спасти Ната. До сих пор Эсона выручал навык ускорения, многократно усиленный кровавой жертвой. Но это было до того, как он увидел своего учениа. Мальчишка сидел на земле, застыв от ужаса, не в состоянии двинуться, а вокруг него рыча и скалясь замерли готовые к прыжку пять собак.
Наспех собрав из воздуха две спирали, Эсон метнул их в ближайших тварей, кое-как дотянулся хищника на спине и, поглотив его жизнь, кинулся к Нату. На бегу осторожным, но быстрым движением маны профессор поднял в воздух пыль. И без того темный ночной подлесок погрузился в непроглядный мрак. Пыль заслонила даже те крохотные проблески звезд и лун, которые доходили сюда, скрыла силуэты и запахи, лишая ориентиров всех, кто оказался в облаке пыли.
«А ведь действительно хороший ход», — похвалил Ната про себя профессор.
Ориентируясь только на свои воспоминания и то, как разбиваются подсвеченные искрами струи испускаемого из ладоней воздуха, Эсон рванул к Нату, схватил его, повалил на землю, прикрывая собой, окружил быстрым плотным потоком воздуха, в котором вихрем запестрели яркие огненные полоски. Сначала тонкие блеклые, едва различимые даже в ясную ночь, вращаясь в быстром вихре вокруг лежащих людей, они быстро набирали силу, разгорались, становились ярче, освещая все вокруг даже через густую завесу мелкой сухой пыли.