Налетевший ветер поднял пепел и унес его вслед за убежавшей стаей. Эсон поднялся и осмотрел свои руки, ноги, похлопал себя по телу в поисках ран — очень часто в моменты опасности организм перестает замечать боль, и можно легко не заметить глубокий порез от когтей. Но некромант оказался цел, собаки так и не сумели добраться до него. Шумный выдох облегчения непроизвольно вырвался изо рта. Включилось обоняние. До носа дотянулась вонь горящего мяса и шерсти, противный вяжущий, с металлическим привкусом, запах вскипевшей от пламени крови. Слуха достиг плач ребенка и женский испуганный голос, доносящийся со стороны ворот.
Новый порыв ветра унес запахи, и Эсон сделал глубокий вдох — теперь ничто не должно было помешать ему попасть в столицу. Парень прошел мимо рыдающего мальчишки, сделал еще пару шагов, когда мимо него пронеслась девушка. Она упала на колени возле ребенка, обхватила его руками и прижала к себе. Ее прямая длинная юбка оказалась в пыли, рукава рубахи из толстой грубой ткани тут же покрылись зелеными полосами от травы, в которую упал мальчишка. Но все это было не важно — Эсон подошел к воротам, когда оттуда вышел низкого роста толстяк, за которым стояло еще четверо детишек.
— Задержитесь, пожалуйста, — низким хрипловатым голосом произнес он.
— Чем могу вам помочь? — Эсон выдавил из себя улыбку, стараясь не выдать накатившее раздражение. Но в мыслях он уже ненавидел этого беспомощного толстяка с короткими ногами в вычурных черных брюках и дорогом пиджаке, который все это время лишь наблюдал за происходящим и не предпринял ровным счетом ничего.
— Нет, нет, — замахал непропорционально длинными руками он, — вы очень помогли, уже. Я хотел сказать спасибо...
— Да, пожалуйста, — отмахнулся Эсон и направился к воротам.
— Пожалуйста, не спешите, — толстяк схватил предплечье парня своими мерзкими пухлыми пальцами, — послушайте...
— Так вам что-то от меня нужно? — с нескрываемым разочарованием в голосе спросил некромант.
— Позвольте для начала представиться, — мужчина отпустил руку и сделал шаг назад, чтобы Эсону не приходилось наклонять голову. — Я Кармел, управляющий по вопросам беспризорных и член ректорского совета Белой Академии. В первую очередь я благодарю вас от лица академии и ее учеников. А во вторую, — Кармел замялся, — хочу предложить вам работу. Видите ли, в числе прочего наша академия готовит исследователей, что подразумевает постоянный выход за пределы столицы. Но у нас не хватает, кхм, специалистов, способных научить детей базовым вещам в вопросах, м-м, самообороны...
— У вас же есть учителя боя и магии, они не способны научить детей пользоваться своими навыками? — прервал рассказ толстяка Эсон.
— Дело в том, что исследователи... — управляющий замолчал, испытующе смотря в глаза парня. — Они не имеют классов. Понимаю, — затараторил Кармел, — вы маг, и я пойму, если вы не захотите возиться с бессильными, но предлагаю вам стать профессором в академии, несмотря на наш, как бы сказать, экспериментальный класс и незначительные сложности с персоналом, это все равно довольно почетная должность, и неплохая зарплата.
— Настолько незначительные, что вы готовы предложить работу первому попавшемуся магу? К тому же, вы не подумали, что у меня уже может быть почетная должность и неплохая зарплата? — Эсон скривил губы.
Парня определенно раздражал этот нелепый толстый коротышка, одного вида которого было достаточно, чтобы понять, что этот Кармел может только тратить деньги. Но вместе с этим предложение мерзкого толстяка с залысинами на висках и редкими каштановыми нитями сальных волос обещало легкий доступ в столицу и удобный статус.
— По тому, как вы одеты, можно судить, что вы не богаты. А всех почетных жителей столицы я знаю в лицо, — надменно ухмыльнулся толстяк, заставив Эсона ненавидеть его еще больше, — но вы правы, предлагать первому встреченному путешественнику такую должность не слишком разумно. Мы вас обязательно проверим, не переживайте. Но сейчас я готов нанять даже случайного мага. Это вопрос жизни и смерти для сотен детей... — Кармел осекся, понимая, что наговорил лишнего. — В любом случае, вы могли бы мне помочь.
— А если окажется, что я и сам не имею класса, что если я бессильный? Или еще хуже? — Эсон уже вполне серьезно посмотрел на толстяка.