Стоило группе переступить через невидимый и неощутимый даже маной барьер проклятия, как все буйство жизни пропало. Сам воздух словно стал тяжелее, пропитался густой липкой тьмой. Она противной слизью вливалась в ноздри, драла горло и застревала в легких, мешала дышать, заставляла паниковать на каждом вдохе, от нехватки кислорода и накатывающего чувства удушья. Свет закончился. Пробивающиеся совсем рядом, в паре шагов позади, лучи солнца словно боялись пройти в это залитое тьмой место, обходили его стороной, оставляя лес в сером лишенном всяких цветов полумраке. Сочный, пышущий жизнью лес сменился мрачным давящим частоколом из практически черных стволов с сухими ломкими ветвями, которые с хрустом падали на землю при каждом неосторожном шаге. Здесь не было ни следа солнца или влаги, жизнь покинула это место.
Убедившись, что каждый защитил себя маной, Эсон повел группу вперед. Двигаться стало сложнее, чем ночью или ранним утром в густом тумане. Сразу возле деревни лес не был достаточно плотным, да и живность там была не опаснее пары лисиц. Здесь же деревья буквально старались врасти друг в друга, борясь за крохи питательных веществ, еще оставшихся в сухой пыльной земле. Лишенные листьев деревья кололи глаза ранами на хрупких сухих стволах, — нехватка влаги и пищи иссушала вековых гигантов, отнимала у возможность роста, не позволяла набраться сил и закрыть смолой вырванные голодными животными куски ломкой тонкой коры. Здесь и там деревья были обглоданы до самой сердцевины, поверх которой можно было различить лишь тонкие потеки жидкой кашицы, так и не ставшей смолой.
Повстречать в этом иссушенном безжизненном лесу можно было как голодную стаю волков, так и кого-нибудь заметно крупнее и опаснее. Кроме того существование на проклятой территории накладывало неизгладимый отпечаток на все живое, делало хищников более свирепыми и опасными, чем их сородичи в обычных лесах. Каждый неосторожный шаг, каждый лишний звук мог привлечь ненужное внимание местных обитателей. И для детей, впервые выбравшихся в столь опасное место, находиться здесь, даже под присмотром прожившего в проклятом лесу несколько лет Эсона, было равносильно самоубийству. Профессор порадовался про себя, что его ученики не осознают всей опасности. Через час неспешного продвижения вглубь мрачных земель Эсон дал команду на привал. В этот раз группа отдыхала почти сорок минут, трижды сменив караульных. За это время дети под присмотром Баньи собрали образцы местной почвы, упаковали в недавно изготовленные склянки ветки, листья. Елима даже нашла небольшой цветок, но ей хватило смекалки не прикасаться к нему и позвать Эсона.
Крохотный цветок с длинным стеблем, украшенным сложенными высокой чашей лепестками и тонкими серо-фиолетовыми листьями неспроста вызвал опасения у ученицы. Пурпурный аковит — красивое многолетнее растение, которое способно парализовать человека от простого прикосновения к хрупкому бутону. Его пурпурные лепестки легко рассыпаются в пыль от слабого давления пальцев, пыль же мгновенно впитывается кожей и разносится с кровью по всему организму, сковывая его за считанные минуты. Листья аковита не менее опасны. Тонкие серые с фиолетовыми прожилками листы подобны острой бритве, легко разрезающей плоть и оставляющей в ней миллионы крохотных игл, наполненных ядом. Невзрачный цветок украшает себя единственным бутоном лишь раз в несколько лет всего на пару недель. За время цветения аковит собирает вокруг себя множество мелких и не слишком разумных травоядных, которые с удовольствием кидаются на единственные сочные листья в этой безжизненной земле и тут же умирают, отдавая свою жизнь цветку. Но несмотря на всю опасность, пурпурный аковит высоко ценится алхимиками и лекарями. При правильном использовании единственный ядовитый бутон в умелых руках превращается в сотни и сотни зелий, одни останавливают кровотечения, другие избавляют от болей, третьи лечат от редких и опасных недугов. Листья же обладают наркотическим эффектом и используются как для получения удовольствия, так и в изощренных пытках.
Радости Баньи не было предела, особенно когда она увидела рядом со взрослым цветком еще три совсем молодых растения. Недавно выросшие аковиты не выдержали конкуренции с уже взрослым сородичем, им не хватило сил впитать в себя достаточно питательной массы, чтобы вырасти, и все три цветка едва успели отрастить еще не раскрывшиеся бутоны, истратив на них все свои силы.