Вопреки ожиданиям алхимика, отвар подействовал почти мгновенно. Девушка не решилась вливать в Ната всю кружку и уложила его обратно на спальник. А через минуту мальчишка сам проснулся и неуверенно сел. Оставшийся напиток Банья отдала выпить ему самостоятельно. Нат с некоторым недоверием понюхал жидкость, зажмурился и залпом выпил остатки практически бесвкусного отвара. Восстанавливающее действие приготовленного напитка оказалось достаточно мощным для бессильного ребенка. Уже через десяток минут Нат самостоятельно поднялся на ноги и, покачиваясь, сделал пару неуверенных шагов. К моменту, когда Терна разлила по мискам приготовленное из кролика блюдо, он уже чувствовал себя достаточно хорошо, чтобы самостоятельно есть и двигаться.
Не слишком наваристый, но горячий бульон пришелся как нельзя кстати. Подкрепившись, дети повеселели, даже Нат, казалось, полностью восстановился, а постоянно следившая за ним Банья успокоилась и позволила себе немного расслабиться. В сложившихся условиях Эсон не позволил группе полноценно отдохнуть, — спали по трое не дольше двух часов, остальные постоянно следили за стоянкой, регулярно сменяя друг друга. Как только в небе начали угадываться первые всполохи рассвета, профессор засыпал костер и разбудил спящих.
К лагерю группа подошла после полудня. Выбранный Эсоном путь был чуть длиннее того, по которому они выходили к проклятым землям, но на пути людей не повстречалось никаких животных или даже их следов. Достаточно восстановившийся Нат уже самостоятельно двигался, дважды вставая в начало колонны и помогая Фериру выискивать дорогу. Когда же лес поредел, и за стволами деревьев показались руины деревни, все вздохнули с облегчением.
— Не думала, что скажу такое, — измученным голосом произнесла Стота, — но как же я рада видеть наш разрушенный дом.
Добравшись до подвала кузни, дети раскидали на полу свои спальные мешки и как один мгновенно уснули на них. Ферир отправился кормить оставленную лошадь, Банья занялась сортировкой образцов, а Эсон отправился проверять расставленные перед выходом ловушки. Когда он вернулся, девушка уже спала, поддавшись усталости прямо за столом. Ферир же сидел на крыше и осматривал окрестности.
— Теперь можно и отдохнуть, — заключил профессор, — все ловушки на местах, так просто к нам не подобраться.
— Ага, — кивнул кузнец, но не сдвинулся с места.
— Отдохни, я разбужу через пару часов, — настойчиво пояснил свою предыдущую фразу Эсон.
— Ладно, — недовольно буркнул Ферир и спустился в подвал.
Будучи уверенным в оставленных ловушках, Эсон расслабился и прикрыл глаза, позволяя сознанию уйти в то приятное пограничное состояние, когда глаза все видят, уши прекрасно слышат, но сознание погружается в сон.
Спустя пять часов, когда предзакатное солнце уже залило серое небо грязным бордовым цветом, Эсон очнулся и осмотрелся, — никаких следов возможных противников он не заметил. Вместе с Фериром профессор проверил ловушки, а после отправился ужинать. Вечер и последующая ночь прошли без каких-либо происшествий. Набравшиеся опыта и привыкшие постоянно оставаться внимательными дети оставались следить за лагерем без присмотра старших. Да и следить особо было не за чем — с момента выхода в проклятые земли к полуразрушенной кузнице не приближались животные крупнее кошки. В свободное время ученики практиковались в наборе маны и развитии способности «Управление маной».
Утром же Ферир и Банья настояли на возвращении в столицу. Сразу после завтрака началась спешная погрузка вещей в повозку и подготовка провизии на недолгую поездку.
— Профессор, я... — Нат обратился к Эсону и замолчал.