Часть 18. Первый гром
Широкий белоснежный мост, ведущий в столицу, удерживался двумя мощными каменными цепями. Зачарованные звенья тянулись вниз, к середине моста, из невысоких овальных башен, разрезанными тремя уровнями узких бойниц. Где-то в темноте за верхними отверстиями начиналась цепь, приводимая в движение сложным механизмом из шестеренок, который мог удерживать мост в подвешенном состоянии, а при необходимости позволял поднять его даже с грузом, превышающим массу моста в сотни раз. Пугающе черные на фоне белоснежного камня разрезы бойниц спускались вниз со смещением. Средние уходили в стороны от ворот, позволяя увидеть, кто приближается к мосту с боков, из ближних к стене виднелись идеально подогнанные камни разных размеров, поднимающиеся непреодолимым барьером вверх на 20 метров. Нижние же бойницы, напротив, были смещены к единственной дороге через ров и располагались почти напротив друг друга. Оставалось лишь гадать, насколько мощная магия потребовалась, чтобы превратить некогда огромную белоснежную гору в чудовищно длинную стену, выровняв местность для столицы.
За идеально гладким каменным мостом начиналась небольшая площадка, хорошо просматриваемая из башен. Там, на плотно уложенных белых камнях ровной прямоугольной формы, обычно собирались торговцы и странники, которые ожидали проверки перед входом в столицу. В случае нападения и захвата моста эта площадка позволит довольно долго защищать проход, не позволяя врагу пробиться через массивные деревянные ворота и тяжелую каменную герсу, стоящую перед ней. В мирное время деревянные ворота не закрывались даже на ночь, только решетку держали опущенной, поднимая ее только при необходимости.
Несмотря на то, что большая часть столицы была построена из белого камня, ворота оставались деревянными, поскольку их ставили в условиях войны, и они были зачарованы мощной магией, так что мало уступали по прочности каменной решетке. Кроме того, создавший их зачарователь погиб, а второго такого же искусного мага у Альянса не было. За воротами начинался длинный проход, образованный овальными башнями, уходящими вглубь столицы на полсотни метров. Сверху, в пяти метрах от пола, башни были соединены толстой деревянной решеткой, способной выдержать отряд лучников.
От самого моста начиналась дорога мощеная шлифованным, чуть желтоватым от пыли и грязи, камнем. Имея ширину три метра, она позволяла без особого труда разойтись идущим навстречу телегам. Сразу за стеной, справа и слева от каменного пути, начинались заброшенные пустыри с уже подросшими и окрепшими деревьями, пустившими новые молодые побеги. Здесь бедняки пытались выращивать урожай, но глиняная почва, за которой почти сразу начинался камень, практически уничтожала урожай. Через километр на неосвоенной территории начинали появляться редкие деревянные домики. Покосившиеся от времени и почерневшие от гнили, они были оставлены крестьянами, которые перебрались из столицы за стену на поля. Еще во время войны был принят закон, запретивший жителям столицы строить дома за пределами стен, он действовал до сих пор. Потому, перебравшись на поля вне города, крестьяне были обязаны иметь собственный дом в столице, хотя и проводили все время в поле, в небольших лагерях. И все же зимой оставаться за стенами было опасно, потому в холодное время года даже эти прогнившие и разваливающиеся лачуги оживали — в них возвращались обитатели. Многим не хватало денег, чтобы восстанавливать дома, потому рядом с умирающими избушками появлялись землянки.
И только спустя три километра по желтоватой каменной дороге начинались первые настоящие дома. Это все еще были хибары бедняков, но куда более основательные и целые. Большинство домов здесь имели прочный фундамент из дешевого серого камня, недостаточно очищенного и не зачарованного, но все же прочного и надежного. Поверх плохо обработанных валунов, часто с острыми гранями и сотнями неровных сколов на каждом, громоздились потертые временем бревна и доски, образуя прочный каркас с теплыми стенами. Большинство таких домов были одноэтажными с острой соломенной крышей, с парой небольших окон и невысокой дверью. Стекла в окнах — редкость для кольца бедняков, но и здесь находились умельцы среди ремесленников и алхимиков, которые могли себе позволить создать мутное и не слишком ровное, но все же стекло. Здесь жила прислуга, подмастерья, уборщики и смотрители фонарей, чернорабочие и все те, кому хватало зарабатываемых средств на пропитание.