— Тише, тише, — Ригал прижал спутницу к груди и начал медленно гладить по голове. — Нам остается лишь скорбеть. Больше шансов уже не будет.
Всхлипывания Ферсы становились все тише и тише.
Эсон никогда не понимал эту пару. Они всегда жили с ним в лесу, в небольшой пещере, куда не смели заходить жители деревни, несмотря на то, что добраться до этого места можно было за час. Ни Ригал, ни Ферса никогда не оставляли его одного, лишь иногда они уходили вглубь пещеры, забирая с собой оружие, но уже через несколько минут они возвращались, словно ничего и не было. Иногда они приходили расстроенные и сосредоточенные, но подобное случилось впервые. Впервые Эсон увидел, как Ферса и ее спутник буквально растворились в темноте пещеры. А через пять минут оба уже лежали на полу, грязные и измученные, словно прошли через настоящую войну. Никогда после он не осмеливался обсудить произошедшее, и сейчас винил себя за свою трусость и нежелание понять чувства людей, которые заменили ему пропавшую семью. Через несколько дней Ригал и Ферса вновь стали обычными. Они вновь улыбались и шутили, хотя во взглядах читались чувства сожаления и тоски. Была еще одна деталь, которую Эсон подметил после этого события. До этого момента Ферса всегда носила на среднем пальце поверх перчатки перстень с крупным тускло светящимся камнем. Его бледное холодное свечение особенно отчетливо выдавало себя ночью. Сейчас же женщина перестала носить украшение, хотя любила рассматривать камень и тратила немало времени на поддержание его чистоты.
Едва слышимый за шумом ливня щелчок и быстро поехавшая куда-то вниз рука вывели Эсона из оцепенения. Некромант моргнул, внимательно осмотрел окно, пытаясь понять, что именно напугало его, затем опустил взгляд к блокноту и грустно улыбнулся.
Пока его сознание вытаскивало из памяти непонятную и непостижимую трагедию, рука двигала острием карандаша по странице блокнота, оставляя тонкие легкие штрихи, собирающиеся в непонятное темное пятно. Но в какой-то момент стержень не выдержал и надломился, заставив руку резко опуститься вниз.
Эсон достал из кармана брюк небольшой ножик и быстро заточил карандаш. Вернувшись к блокноту, он задумался на пару секунд, и принялся обрисовывать темное пятно, превращая его в камень Ферсы и обрамляя тонкими полосками перстня. Через час молодой профессор закончил с рисунком и, вырвав из блокнота страницу, принялся за отчет.
Наступило утро. Дождь не заканчивался. С неба на землю спускались тяжелые струи воды, которые, казалось, давно должны были затопить столицу. И все же только в редких местах появлялись лужи глубиной немногим больше толщины пальца. Не зря проектированием столицы занимались герои войны — гении, словно пришедшие из иного мира, в корне изменившие не только поля сражений, но и экономику, и архитектуру, и даже культуру.
Вся вода, проливающаяся на столицу, стекала с улиц в узкие отверстия тянущихся по бокам каналов. Она попадала в широкие трубы, спрятанные от взгляда под землей, лишь немногим ниже каменной кладки на дорогах. Из самого центра столицы, от королевского замка, вода собиралась с каждого отдельного кольца в толстые трубы, пропитанные магией, и текла вниз, прочь от замка, через кольца знати, торговцев и бедняков, к белоснежной каменной стене. Там, возле самой вершины рва трубы заканчивались, выпуская наружу мощный поток. Все силы ливня собирались вокруг столицы, образуя глубокое озеро.
На этом путешествие дождя не заканчивалось. Дно рва было выложено из зачарованной глины, неведомым образом вспененной и перемешанной с древесным углем. Через него вода просачивалась вниз, оставляя на поверхности липкий слой грязи. Грязь эту смывал дождь со всей столицы, вода уносила в ров помет животных, отходы обывателей, пыль и все, что только могли смыть плотные струи. Но дальше обработанной глины на дне рва вся эта зловонная смесь не проходила. Вниз спускалась только чистая прозрачная жидкость, лишенная всяких примесей. Она скапливалась в огромной сети пещер под замком и неспешно растекалась по бесчисленным лабиринтам коридоров и тоннелей далеко за границы города, наполняя колодцы чистой водой даже в самые засушливые месяцы, когда лишенные столичной влаги регионы гибли от засухи.
Столь хитрым распределением воды и сложной системе ее очистки Белый Альянс обязан героям войны, которые не оставили людей в одиночестве, а начали отстраивать столицу альянса, шаг за шагом превращая гордо возвышавшуюся гору в оплот надежды на спокойное будущее.