Склад закончился очередной дверью, за которой оказалась очередная комната. Небольшое тусклое помещение с пульсирующими красно-оранжевыми прожилками на стенах было практически пустым. Лишь в его центре стоял небольшой столик, на котором лежали кинжал и книга. Кинжал источал едва уловимую зеленоватую ауру, которая в десятке сантиметров от лезвия растворялась в окружающем пространстве. Книга же не представляла никакого интереса. Это была обычная книжка, вроде тех, которые стоят на полках в классе бессильных. Именно эта называлась «Аврора. Рассвет и надежда Альянса» и представляла собой популярную историю об одном из героев войны с некромантами.
— Итак, — заключил Эсон, — кто скажет, как закрыть это подземелье?
— Заблокировать магию кинжала, — одновременно ответили Елима и Нат.
— Кто хочет это сделать? — спросил довольный предыдущим ответом профессор.
— Можно я? — подала голос Терна.
Запечатать кинжал оказалось несложно. Привыкшая к тонкой работе, девушка в считанные секунды обернула кинжал плотным слоем маны.
На этапе формирования всякое подземелье собирает энергию в артефактах. Они одновременно являются источником энергии и главной причиной, из-за которой разлом впитывает в себя окружающую магию. После определенного момента артефакт начинает производить ману самостоятельно и подпитывать подземелье, насыщая его изнутри. Но и подземелье не перестает поглощать магию, что порождает новых монстров и заставляет разлом расширяться.
Как только артефакт оказывается изолирован от подземелья, разлом начинает пытаться создать новый, пуская туда все свои силы. Крупные подземелья сами превращаются в артефакт и становятся постоянными источниками все новых предметов. Небольшие же разрушаются, не сразу, но постепенно.
Выбравшись наружу с продуктами, Эсон позвал управляющего кухней и потребовал помочь достать все припасы из разлома. Поскольку подземелье находится не в реальном мире, а создается по его подобию, все предметы из погреба столовой остались там же, где и стояли. Но внутри разлома появилась их копия, которую также можно использовать.
Сразу после открытия этого эффекта маги решили, что смогут бесконечно копировать свои самые ценные вещи или хотя бы расходные материалы. Изучение этого вопроса показало, что для полноценного копирования даже самых простых предметов требуется целый ряд условий, на создание которых уходит слишком много сил и времени. С тех пор появление заполненного подземелья стало считаться редкой удачей.
Не меньшей удаче можно считать и то, что разлом в подвале столовой даже после исчезновения питающего его артефакта сумел продержаться до самого вечера. За это время ученики и слуги сумели вытащить оттуда все, что могло представлять интерес. Ценного оказалось немного — большая часть сундуков, ваз и мешков была заполнена песком, грязью или мутной водой. И все же из подземелья удалось вытащить запас продуктов, которого хватит на неделю для всей Академии. Кроме того, глиняные вазы и ящики даже в отсутствии полезного содержимого представляли собой емкости, от которых не стал отказываться управляющий столовой.
Часть 22. Время задавать вопросы
Шумиха вокруг подземелья, в которое осмелились спуститься бессильные, быстро разнеслась по академии. Любопытствующие профессора ожидали в столовой появления учеников, и многие были уверены, а то и надеялись, что вошедшие дети больше не вернутся из разлома.
Когда же класс в полном составе вышел, одаренные обитатели Белой Академии начали искать причину, по которой бессильные дети сумели выжить. Основная версия была в отсутствии противников в этом подземелье, но наличие освежеванной крысы быстро поставило все на места. Хотя сложность подземелья и была минимальной, а монстр не сильно сопротивлялся, сам факт его наличия поубавил пыл недовольных бессильным классом.
Остались злые языки, которые утверждали, что всю работу за них сделала либо наемница, о способностях которой в Академии никто не знал, либо новый профессор, который вполне мог бы потягаться не с одним десятком таких крыс. Но никто не мог закрыть глаза на благодарность управляющего столовой и его отчет о закрытии подземелья, с которым за три месяца не разобрались ни маги, ни воины Академии. Последний факт особенно злил отдельных профессоров, в то время как остальные стали куда более лояльно относиться к Эсону и Банье.