— Прекрати пугать мальчишку! — вмешалась Ферса и пояснила. — В этом мире класс получить не так-то и просто. Но ты не обязан принимать его. Есть вариант отказаться от класса и стать бессильным.
— Это возможно? — засиял Эсон.
В тот день впервые за последний год в жизни некроманта появился лучик надежды на обычную спокойную жизнь.
— Возможно, — холодно ответил Ригал, — но ты останешься без сил, как ты сможешь найти своих родителей без этого?
— Без этого я смогу выжить, — рассудительно ответил Эсон. — Некроманта убьют еще до входа в столицу.
— А ты думаешь, они добра... — начал ехидно Ригал, но прервал себя на полуслове, сменил тему. — Да, прекрасная Белая Столица, попасть туда еще надо суметь. Потому с сегодняшнего дня некромант Эсон исчезнет.
После короткого обучения и помощи Ферсы, Эсон сумел запечатать силу некроманта, отрезать ее от своей сущности, спрятав в самом дальнем уголке своего сознания. Тогда он впервые сумел самостоятельно оказаться в лишенной света комнате — мысленное пространство или, как Ферса называла ее, тюрьма сознания. Именно здесь среди мрака, в котором невозможно увидеть ни стены, ни потолок, ни даже пол, находился главный секрет настоящей силы. В тюрьме сознания Эсон смог увидеть свои навыки, а позже нашел, как можно переключаться между классом некроманта и бессильного.
Тренируясь с Ферсой и Ригалом, мальчишка делал все, чтобы получать все новые и новые навыки, которые словно по волшебству возникали у бессильного класса. Но когда выдавалась возможность, Эсон не забывал учиться переключаться на класс некроманта и развивать его способности.
Когда Ригал заметил, что его ученик ловко меняет свои способности во время боя, Эсон уже получил навык [Смена класса]. Наставнику не оставалось ничего, кроме как принять это. Да и Ферса особо не возражала, лишь посоветовав быть осторожнее с использованием навыков.
Следующие несколько лет Эсон посвятил изучению возможностей класса [Бессильный], целиком и полностью отдаваясь развитию способности управления маной. А затем, два месяца назад Ферса попрощалась с Эсоном и вместе с Ригалом ушла вглубь пещеры, бесследно растворившись в темноте. Несколько дней молодой некромант искал своего наставника и его спутницу, но их нигде не оказалось. Тогда он отправился на восток, к столице.
В этом воспоминании, Эсону не давала покоя лишь одна деталь. «А ты думаешь, они добра...» — тогда Ригал точно говорил о родителях некроманта. Но почему он больше никогда не поднимал эту тему? Почему он что-то знал, но не рассказал? Почему всякий раз, когда речь заходила о родителях Эсона, Ферса куда-то уходила, а Ригал старался перевести разговор в другое русло? Но главное, почему в этой глупой книге так много совпадений между героями войны, прошедшей полтора века назад, и людьми, которые приютили растерянного и испуганного мальчишку шесть лет назад?
Мысли Эсона постепенно расплывались, по телу растекалось тепло, идущее от жесткой, но все равно уютной шкуры. Усталость постепенно брала свое, унося сознание молодого некроманта в глубокий яркий сон.
Часть 23. Алхимик
«Встречать утро в классе становится привычкой», — подумал Эсон, открыв глаза. Молодой некромант лежал на теплой шкуре гигантской крысы, уставившись в потолок светло-серый комнаты. Вчерашние мысли и вопросы крутились у него в голове, возникали друг за другом, не давая сосредоточиться. Профессор закрыл глаза, сделал глубокий вдох, концентрируясь на темноте опущенных век и заставляя сознание замолчать, быстро выдохнул. Ему хотелось использовать [Восстановление разума], чтобы быстро успокоиться и легко разобраться в накопившихся деталях, которые упорно не хотели собираться в единый пазл. Эсон сдержался. Рассудив, что даже крошечные следы магии некромантов могут выдать его секрет двойного класса, профессор сделал еще один глубокий вдох, успокаивая сознание, и поднялся с пышущей теплом шкуры.
От недавнего дождя не осталось никаких следов. Солнце тепло грело сочную зеленую траву за окном, на которой блестели редкие капли еще не испарившейся росы. На дорожках, идущих между корпусами, белели сухие с легким налетом пыли камни. К столовой медленно плелись редкие группы заспанных учеников и профессора.
В классе бессильных, положив голову на предплечья за столом спала Банья. Профессор-алхимик не издавала ни звука, лишь по легкому движению листков на стопке из книг рядом с ней можно было понять, что девушка жива. Эсон прошелся по классу, негромко хлопнул ребром книги о полку, тихо подвинул скрипящий стул за одним из ученических столов. «Спит, как убитая», — улыбнулся про себя парень и подошел к Банье. Эсон положил руку на ее плечо, выпуская из пальцев поток магии. Тонкие нити маны мелкой сеткой окутали пространство вокруг руки некроманта, охлаждая воздух вокруг и посылая его к предплечью Баньи.