Когда Кашима приняла целебное зелье, обстановка за столом постепенно начала оживать. Банья рассказывала ученикам, как и когда начинают действовать разные зелья, и на что влияет время их приготовления. Ферир выспрашивал у хозяйки конюшни, как и когда здесь появилась кузня. Эсон же разглядывал уничтоженное ядро подземелья. Хотя книга и была проткнута кинжалом, ее содержимое не сильно пострадало — основной удар взяла на себя верхняя деревянная пластинка переплета. Первые страницы вступления тоже обзавелись небольшим отверстием, но глубже страницы сохранились в целости. Сама же книга не представляла никакого интереса.
Все те же главы, с тем же содержанием. Несмотря на то, что профессор не помнил содержимое с точностью до слова, отметить, что главы и абзацы заканчиваются на одних и тех же местах ему было не сложно. Пролистав страницы несколько раз, Эсон недовольно сжал губы в полоску. «Ну какой смысл в этой бестолковой книге?» — подумал он и захлопнул книгу. Когда же профессор отпустил пальцы, обложка прилипла к вспотевшим подушечкам и потянулась за рукой, открывая предисловие к книге. Ценность таких предисловий велика разве что для автора книги, который надеется, что его личность заинтересует читателя.
«Эта книга увидела свет», — начал читать Эсон, осознавая, что его догадка о предисловии была верна. На середине строки он остановился, перечитал еще раз и еще, пытаясь понять, что именно он упускает.
«Эта книга увидела свет благодаря тесной дружбе умелых ремесленников и героев войны. Напечатать ее стало возможным благодаря созданию первого печатного оттиска, появившегося благодаря усердию и находчивости героя войны Ф. и её личному кузнецу.»
— Кашима, — медленно произнес Эсон, не веря в собственную догадку, — неужели в вашей кузне создали первый печатный оттиск?
— Д-да, но, — неуверенно ответила женщина и, помолчав несколько секунд, решилась рассказать историю.
Из того, что она узнала от мужа, первый Мирлен был весьма искусным кузнецом, настолько искусным, что сумел сделать протез, который полностью заменил ему руку. Мирлен никогда не рассказывал, кто именно помогает ему в создании оригинальных вещей, но за свою жизнь он сделал около дюжины артефактов, аналогов которому не было во всем Альянсе. Печатный же оттиск должен был стать его последней работой, но Мирлен никогда не рассказывал, что закончил его. Когда же в столице появились печатные книги, поползли слухи, что кто-то опередил гения Мирлена. Но и сам кузнец не спешил их развеивать. С распространением слухов начали появляться самозванцы, выдававшие себя за создателей оттиска. На «Конюшни Мирлена» тоже стали смотреть с подозрением, и многие даже брезговали ее посещать. Когда же столица была отстроена, а война осталась позади, в кольце бедняков остались лишь те, кто о войне лишь слышал, но не имел к ней никакого отношения, так что гордая конюшня для воинов превратилась в забегаловку для нищих. Никто не мог всерьез воспринимать ее заявления на право считаться создателем оттиска. В семье мы передаем историю о гении Первом Мирлене, но подтвердить это невозможно без его работы. Но именно его оттиск сейчас не найти.
На замену работе Мирлена пришли более функциональные оттиски, так что творение Мирлена имело ценность лишь как фрагмент истории. А поскольку оригинал не был выставлен в музее столицы, можно полагать, что он оказался утерян.
— Но почему ты решил, что оттиск был создан здесь? — спросила в конце истории Кашима.
— Я подумал, что Кармел может быть связан с героем Ф., скажем, быть ее потомком, — ответил Эсон. — Если это так, то ректор намекает, что ваша связь со знатью гораздо сильнее, чем вам кажется.
— Подожди, — вмешалась в разговор Стота, — но зачем тогда он оставил эту книгу в разломе подвала столовой?
— Чтобы показать, что он беспокоится о своем классе? — вопросом ответил профессор и продолжил. — Честно говоря, это может быть связано со мной. Я пока ни в чем не уверен, но, возможно ответы есть у стражей города.
Часть 26. Классный час
За хлопотами и заботами в конюшне прошла неделя. Ребенок, которого оберегала Кашима, за это время так и не пришел в сознание. Использовать еще раз [Восстановление разума.] Эсон не решался, потому оставалось лишь ждать, когда малыш придет в себя. Большую часть дня класс бессильных мастерил мебель, помогал Фериру в кузне, и собирал материалы на пустыре. Но каждое утро перед завтраком и вечерами после ужина дети тренировали свои навыки.
Особенно увлеченно занималась Терна. Её навык, [Приготовление простых зелий.], оказался полезным не только в алхимии, но и в приготовлении повседневных блюд. Все, созданное ей на кухне, приобретало легкие восстанавливающие эффекты, которые, хотя и имели слабо выраженное действие, были напрочь лишены отрицательных эффектов. Помогая Кашиме в таверне, Терна за какую-то неделю подняла навык до пятого уровня. Она также не забывала про [Управление маной.], и ловко научилась чистить и резать продукты с помощью собственной магии.