Добавим сюда полное отсутствие воспоминаний о жизни этого тела. Хотя кое-что всё же просачивается — например, здесь магов называют «одарёнными». И какое совпадение — тоже целитель! Хотя, может, это и не совпадение вовсе…
Парнишка медитировал, когда решётка с противным скрежетом отворилась. На пороге стояла женщина в белом халате, с собранными в тугой пучок тёмными волосами и острым, цепким взглядом карих глаз.
В руках она держала медицинский саквояж, явно видавший лучшие времена. За её спиной маячили два охранника — один из них тот самый, которому недавно были даны особые «указания», а второй — незнакомый молодой парень с растерянным выражением лица.
— Так кто тебе сказал перевести его в одиночку? — допрашивала женщина старшего охранника, постукивая ногой по каменному полу.
— Не знаю… не помню, — мямлил тот, явно пытаясь собрать в кучу разбегающиеся мысли. — Вроде приказ был…
— Не знаю, не помню! — передразнила она, закатывая глаза. — Ты ещё скажи, что голоса в голове подсказали.
В этот момент охранник побледнел и схватился за живот.
— Мне бы… это… — промямлил он, переминаясь с ноги на ногу.
— Иди уже, — махнула рукой женщина. — Эпидемия какая-то… уже второй за день. То ли дизентерия в колонии началась, то ли в столовой опять что-то протухло.
Она цокнула языком и прошла в камеру, доставая из саквояжа шприц и пробирки.
— Держите его, — скомандовала она новенькому охраннику. — Мало ли что.
Тот послушно схватил паренька за плечи, прижав к стене. О, какая неосмотрительность… парнишка едва сдержал улыбку — физический контакт это всё, что ему нужно для маленькой корректировки чужого организма.
— Ну-с, давайте посмотрим, что у нас тут за птица певчая объявилась, — произнесла она деловито, готовясь взять кровь.
Пока она профессионально выполняла забор крови — что вызвало у лекаря невольное уважение — он успел провести свою собственную «медицинскую процедуру». Лёгкое воздействие на нервные окончания кишечника, небольшое ускорение перистальтики… Ничего серьёзного, просто небольшое напоминание о правилах приличия.
Собрав инструменты, женщина направилась к выходу, но вдруг резко остановилась, прижав руку к животу. Новенький охранник, всё ещё стоявший рядом с лекарем, тоже как-то странно позеленел.
— Да что ж такое-то… — простонала женщина, ускоряя шаг к выходу.
Охранник, весь в холодном поту, дрожащими руками пытался попасть ключом в замочную скважину. Ключ предательски выскальзывал из трясущихся пальцев, а по лбу градом катился пот.
Заключенный только улыбнулся, глядя на эту картину. Что поделать — нервная система тесно связана с пищеварительной.
Где-то в глубине коридора послышался топот убегающих ног…
Спустя несколько часов дверь камеры снова открылась.
— На выход! — рявкнул незнакомый, не подкошенный отхожим недугом охранник, подойдя ко мне и грубо поставив на ноги. — Шевелись, — процедил он сквозь зубы, с силой толкая меня в спину. — Не заставляй их ждать.
Это «их» прозвучало так, словно речь шла о демонах преисподней, не меньше.
— Куда меня ведут? — спросил я, когда он снова пихнул меня, явно наслаждаясь возможностью поиздеваться над тем, кого считал слабым и беспомощным. Что ж, пусть развлекается. За каждый толчок он получит особый «подарок» — куда более неприятный, чем простое несварение желудка.
— За тебя внесли залог, — он усмехнулся, и в этой усмешке не было ничего хорошего. — Хотя лучше бы тебе сдохнуть в камере.
— Кто? — спросил я, осторожно прощупывая его организм. О, какой интересный набор застарелых травм! Особенно то колено, что он повредил в молодости.
— Сейчас и узнаешь! — новый толчок был особенно сильным. — Заткнись и иди!
С каждым прикосновением я вносил небольшие коррективы в его тельце. Через пару дней старые раны начнут ныть так, что он взвоет.
Интересно…
Кто мог внести за меня залог, если даже в личном деле нет никакой информации? Судя по поведению охранника, это явно кто-то, чьё имя здесь произносят шёпотом. В том, что это не акт милосердия, я даже не сомневался.
Мы поднялись по лестнице, прошли через несколько постов охраны. Я жадно впитывал каждую деталь — расположение дверей, количество охранников, их вооружение. Всё может пригодиться, если придётся возвращаться.
А заодно отмечал, как мой конвоир начинает прихрамывать на правую ногу. Видимо, мои «корректировки» уже начали действовать. Ничего, это только начало. К концу недели он будет вспоминать каждый свой толчок в мою спину долгими бессонными ночами.