Мысль оборвалась, когда в руке Аркадия материализовался меч — волнообразный клинок, сотканный из чистого огня. Прекрасная работа — каждый изгиб идеален, эфирная мана смешана со стихией так плотно, что лезвие кажется почти материальным.
Твою ж… В моем мире такие фокусы требовали просто колоссального количества силы. А этот сопляк небрежно крутит полноразмерным мечом, будто это какая-то игрушка!
Мы разошлись по разным углам арены. Костя и Приклонский заняли позиции у противоположных стен — как положено секундантам. Судья встал между нами, поднял руку…
А в следующий момент я моргнул — и он уже стоял возле очкарика-целителя, скрестив руки на груди. Я даже не уловил движения — просто был здесь, а стал там. Что за… Такая скорость даже для боевого мага — что-то за гранью возможного.
Теперь понятно, почему его выбрали судьей. С такой реакцией он успеет среагировать на любую попытку нарушить правила.
Аркадий принял картинную позу — ноги на ширине плеч, огненный клинок эффектно поднят.
— Сейчас ты поплатишься за свою наглость! — его голос сочился пафосом. — Твоя голова пополнит мою коллекцию побед, а твоя сестра… возможно, найдет утешение в моих объятиях.
— Напоминаю — без убийств! — резко оборвал его судья. — Просто победа, никаких смертей.
И тут этот напыщенный индюк… просто побежал на меня. Физически. На своих двоих. Я даже на миг потерял дар речи от такого зрелища. Что за позорище? Боевой маг, который использует ноги вместо силы? Любой уважающий себя стихийник перемещался бы потоками магии. А этот…
Я сделал легкий шаг в сторону. Потом еще один. Стрешнев, не успев затормозить, впечатался в бортик.
Немногочисленные зрители синхронно ахнули. А я только поморщился:
— Реально? И это вы называете магическим боем? — я позволил себе особенно едкую ухмылку. — Ох ты… а че с лицом-то? Что, разозлился?
Стрешнев взревел, убрал меч и вскинул руки. В его ладонях начал формироваться огненный шар. И тут… я увидел это. Искру силы в своей руке, всплеск энергии в момент формирования заклинания — словно вспышка в темноте.
Я настолько залюбовался этим зрелищем, что пропустил момент атаки — фаербол впечатался мне в грудь.
Боль обожгла нервные окончания… и тут же сработали рефлексы целителя. Рука автоматически метнулась к обожженному месту, и ткани восстановились быстрее, чем я успел об этом подумать.
Краем глаза я заметил, как вытянулось лицо очкарика-целителя — его брови уползли куда-то под челку. Видимо, такая скорость регенерации в этом мире что-то из ряда вон.
Так, хватит играть. Я сделал резкий рывок по дуге, уходя от очередного огненного снаряда. А потом… я сам выбросил руку вперед, направляя поток целительской энергии как копье.
В воздухе мелькнула серебристая искра — невидимая для остальных, но прекрасно различимая для меня.
Промазал, но сам факт! Оказывается, я могу стрелять маной напрямую, без всей этой мороки с печатями и кругами призыва!
Это меняло все правила игры. К черту сложные схемы — теперь у меня есть прямой способ доставки «болячек»!
Плечи Стрешнева вдруг охватило пламя — не обжигающее, а формирующее доспех. За пару секунд огонь окутал его целиком, превращая в пылающую фигуру. В руке снова материализовался меч.
Так, похоже, предыдущее было просто разминкой… И тут этот пылающий индюк пошел в атаку.
Один шаг — но он преодолел метров десять, оставляя за собой огненный след. Его движения превратились в размытое мельтешение — он метался зигзагами. Вот это уже больше похоже на настоящий магический бой! Хотя… мне это определенно не нравится.
Когда пылающий клинок рассек воздух в миллиметре от моего носа, я едва успел уклониться. А ведь неплох, зараза — траектория удара была идеально просчитана.
Я впечатал кулак в песок, направляя поток целительской энергии в землю. Из руки вырвались зеленовато-черные нити, похожие на корни. Их видел только я — для остальных песок оставался неподвижным. Нити поползли к противнику, проникая сквозь его доспех. Вот они добрались до ноги… пора!
Диарея! ДИА-РЕ-Я! Насылаю на тебя эту чертову диарею, что бы она ни значила! Правда, никакого видимого эффекта пока не наблюдалось.
Стрешнев снова атаковал, его меч прочертил в воздухе огненную дугу. Я отскочил назад, закатывая рукав. К черту!
Печать вспыхнула зеленым, и из нее… выпрыгнул бес. Вернее, вылетел — причем вперед задом! Его внушительный попец описал в воздухе изящную дугу.
Крошечные куриные крылышки отчаянно трепыхались, пытаясь придать полету хоть каплю достоинства, но только делали зрелище еще нелепее.