Лицо графини исказилось от ярости:
— Мой собственный сын! — она стиснула кулаки так, что побелели костяшки. — Он и его выродки… Я слишком поздно поняла, что они задумали, — она горько усмехнулась. — Наверняка они уже мертвы, но я жажду отмщения!
Её грудь тяжело вздымалась от гнева. Внезапно она замерла, словно приняв решение. Медленно сняла с пальца массивный перстень с родовым гербом:
— Возьми, — она протянула его Ирине. — Теперь ты наследница рода Патаниных.
Ирина на мгновение замешкалась — всё же простолюдинке не каждый день вручают родовые реликвии.
Но тут же взяла себя в руки и уверенным жестом надела перстень. Волхвов с удовольствием наблюдал эту сцену — девчонка держалась безупречно, словно всю жизнь была аристократкой.
Она часто дышала от волнения, глаза лихорадочно блестели. В этот момент она была поистине прекрасна — юная, полная жизни и силы, с печатью древнего рода на пальце.
Её красота станет настоящим оружием. А если добавить к этому острый ум, силу некроманта и титул… что ж, академия ещё не знала такой опасной смеси.
— Берите всё, — хрипло произнесла графиня, не сводя глаз с Ирины. — Родовые счета, документы, артефакты — всё ваше. Эти предатели не заслуживают ни гроша из наследства Патаниных. А ты, дитя… — она ласково коснулась щеки Ирины, — ты вернёшь нашему роду былое величие. Я это чувствую.
НЕСКОЛЬКО ЧАСОВ СПУСТЯ
Предрассветные сумерки медленно уступали место утру. Родовое поместье Патаниных — трёхэтажный особняк из светлого камня, увитый диким виноградом, окружённый вековыми дубами. Высокая кованая ограда с родовым гербом. За ней виднелись ухоженные сады, фонтаны и мраморные статуи.
У массивных ворот дежурили двое гвардейцев. Их тёмно-синяя форма с серебряным шитьём выглядела безупречно, а в глазах мерцала боевая магия — слабенькая по меркам Волхвова, но для нынешних времён сойдёт.
— Эй! — окликнул их один, поправляя кобуру с табельным оружием. — А ну шагайте отсюда, пока по-хорошему просим!
Второй брезгливо оглядел компанию:
— Совсем обнаглели! С утра пораньше припёрлись… Тут милостыню не подают.
Волхвов едва сдержал ухмылку. Ещё бы — его потрёпанная мантия, всклокоченная борода, да и графиня в своём платье выглядела… специфически.
Графиня величественно выступила вперёд. Она молча подняла руку, демонстрируя родовой перстень Патаниных. В утреннем свете камень вспыхнул, подтверждая подлинность.
Гвардейцы застыли с отвисшими челюстями. Наконец один опомнился и, спотыкаясь, побежал к дому.
— Господа, прошу прощения… — пролепетал второй. — Мы не знали… Сейчас всё выясним…
Через четверть часа на крыльцо вышла молодая женщина лет двадцати пяти. Шёлковый халат наброшен наспех, волосы растрёпаны — явно только что вытащили из постели. Она недовольно щурилась на утреннее солнце, но когда увидела графиню, тут же побледнела.
— Боже мой… — прошептала она. — Вы… вы как из портрета вылезли! Вылитая прабабушка Елизавета! И так похожи на мою пропавшую матушку…
— Жив ли Алексей Патанин? — голос графини прозвенел, как сталь по стеклу.
— А, мой дед? Пока да, — девушка невольно поёжилась. — Но только благодаря лекарям. Они поддерживают в нём жизнь уже который год…
Графиня решительно направилась к дому, и никто не посмел её остановить. Волхвов задержался на мгновение, наслаждаясь произведённым эффектом — такие спектакли дорогого стоят.
Спальня Алексея располагалась на втором этаже. Роскошная комната, заставленная новейшей медицинской техникой. У кровати тихо пищали какие-то приборы, к телу тянулись трубки и провода. При виде матери его глаза расширились от ужаса — он узнал её сразу.
— Невозможно… — прохрипел он. — Ты мертва! Я сам…
— Видел, как я умираю? — графиня медленно приблизилась к кровати. — О да.
Она присела рядом, нежно поглаживая его руку:
— Знаешь, после смерти я часто размышляла — где я ошиблась? В какой момент мой единственный сын превратился в такое… ничтожество? — её пальцы сомкнулись на его горле. — Когда ты решил, что можешь предать мать?
Закончив с сыном, графиня спокойно подошла к массивному столу красного дерева.
— Как звали твою мать, которая пропала? — спросила она у своей шокированной правнучки.
— Е-елизавета… Патанина Елизавета Михайловна. В честь его м-матери… — она пробормотала и указала пальцем на мёртвого деда.
— Отлично! — сказала графиня. — Я стану ей.
Она достала лист гербовой бумаги и начала писать:
"Его Превосходительству