Я устало закатил глаза. Ну вот как объяснить этим… педагогам, что вместо того, чтобы искать виноватых, лучше бы подумали, как использовать ситуацию? Судя по словам Полозова, тут можно неплохо заработать.
— Я начертил обычную печать медитации, — сказал я, скрестив руки на груди и небрежно прислонившись к парте. — И, к слову, начертил идеально. А вот этот… жополиз, — я кивнул в сторону Топольского, — решил внести свои коррективы. Подрисовал что-то, когда думал, что никто не заметит.
Я позволил себе лёгкую улыбку, наблюдая, как действует моя «терапия». Топольский, который до этого момента старательно изображал слияние со стеной, вдруг резко согнулся, прижимая руки к животу.
Его лицо, и без того бледное, приобрело престранный оттенок — что-то среднее между зелёным и серым. На лбу выступила испарина, а глаза забегали, явно выискивая пути к отступлению.
Он попытался что-то сказать в свою защиту, но вместо слов вырвался только сдавленный писк.
Костя, стоявший рядом со мной, явно оценил ситуацию. Он прикрыл рот рукой, но его плечи предательски тряслись от смеха. Неудивительно — после случая со Стрешневым он прекрасно знал мой метод воспитательной работы.
— Топольский, что с вами? — Иванченко наконец заметил странное состояние своего любимчика. — Вам плохо?
О, это только начало…
Внезапно его страдания отошли на второй план — один из гвардейцев решительно направился к световому столбу. Не обращая внимания на крики Полозова и других преподавателей, он по-простому, по-солдатски, засунул руку прямо в сияющую субстанцию.
— Сержант Громов! Немедленно прекратите! — рявкнул Полозов, но было поздно.
Лицо гвардейца изменилось, словно он нащупал что-то неожиданное. Задумчиво нахмурившись, он сунул вторую руку в портал и через несколько секунд вытащил… ветку. Обычную, почти окаменелую ветку, покрытую какой-то чёрной маслянистой субстанцией.
Я с интересом подался вперёд. Наконец-то что-то действительно стоящее внимания! Пока Топольский за моей спиной начинал плакать, я пытался разглядеть находку получше.
— Волконский! Куда вы лезете? — возмущался Иванченко. — А ну немедленно отойдите!
— Вообще-то, — я спокойно обошёл его, — это моя печать. Ну, технически моя.
— Да как вы… — начал было преподаватель, но осёкся под тяжёлым взглядом Полозова, который внимательно изучал ветку, поворачивая её в руках.
Чёрная маслянистая субстанция медленно стекала на пол, оставляя странные узоры. Я принюхался — от неё исходил резкий запах серы. Я сразу отметил, что такой запах характерен для некоторых редких минералов, используемых в зельеварении.
— Любопытно… — Полозов поднёс ветку ближе к глазам. — Очень любопытно. Видите эти прожилки? Похоже на окаменелую древесину из Огненных пустошей.
Он провёл пальцем по чёрной смоле:
— Если я не ошибаюсь, это малый портал в один из регионов иномирья. Место, где земля никогда не остывает, где вулканы извергаются непрерывно тысячи лет. — Он хмыкнул. — И где водятся огненные саламандры — одни из самых ценных существ для артефакторики. Все же знают, сколько стоит чешуя огненной саламандры на чёрном рынке?
Я не знал, но молчал, продолжая впитывать информацию как губка.
— Более того, — Полозов поднял ветку повыше, — даже эта окаменелая древесина бесценна. Из неё делают лучшие накопители маны — она тысячелетиями впитывала энергию вулканов. А эта смола… — он задумчиво растёр её между пальцами. — Основной компонент для создания защитных амулетов. Империя покупает её за золото у дворянских домов, специализирующихся на добыче.
За его спиной Топольский наконец не выдержал и, зажав рот рукой, рванул к выходу.
— Видите ли, — продолжал Полозов, — каждая точка нашего мира намертво связана с определённым местом в иномирье. Это как… замочная скважина, которая подходит только к одному ключу. Эта аудитория, похоже, соединена именно с Пустошами.
Я внимательно слушал, мысленно конспектируя.
— Иномирье изучено всего на три процента, — в голосе Полозова появились нотки азарта. — Мы знаем о нём меньше, чем о глубинах океана. И никогда не знаешь заранее, куда выведет портал. Благородные семьи держат постоянные проходы в своих имениях — проверенные, относительно безопасные точки входа. Но существуют и дикие порталы, которые открываются хаотично. — Он поморщился. — Вот тогда начинается настоящий кошмар. Твари лезут без разбора, мы едва успеваем закрывать бреши. А вы, Волконский, — Полозов смерил меня долгим взглядом, — либо гений, либо самый везучий раздолбай в истории академии. Случайно открыть стабильный портал в одно из самых ценных мест иномирья… — он покачал головой.