Ничего себе… а под мантией-то он не кабинетный червь. С такой махиной не каждый справится. Его плечи и руки выдавали человека, который регулярно тренируется с тяжелым оружием.
Я молча материализовал свой черный клинок. Полозов дернулся, явно намереваясь оттеснить меня за спину, но я уже шагнул вперед, встав с ним плечом к плечу.
— Волконский! — прорычал ректор, разрубая очередного гоблина. — За спину, немедленно! Я отвечаю за вашу безопасность!
— При всем уважении, господин Полозов, — я отсалютовал мечом, — я не могу позволить вам в одиночку изображать героя…
Я перехватил меч поудобнее и сам рванулся в самую гущу мертвецов. Но происходило что-то странное — гоблины буквально расступались передо мной, как вода перед Моисеем. Я пытался настигнуть их, но они ловко уворачивались, стараясь держать дистанцию.
За спиной раздавалось бормотание — Надежда Николаевна вместе с трясущимся Иванченко чертили огромную защитную руну. Голубоватое свечение медленно поднималось от пола, формируя полупрозрачный купол. Из-за него происходящее казалось размытым, словно сквозь матовое стекло.
И тут я заметил странность — гоблины словно обтекали меня. Они бросались на Полозова, но старательно избегали прямого контакта со мной.
Один из мертвецов, пролетая мимо после удара профессора, встретился со мной взглядом. В его мертвых глазах читалось искреннее недоумение — почему начальник не помогает своим убивать чужих?
Твою ж… Они чувствуют во мне некроманта. Если я это понял, то скоро заметят и остальные. В голове словно зажглась красная лампочка тревоги — нужно срочно что-то делать.
Я заметил, как Полозов бросил в мою сторону внимательный взгляд. Его глаза сузились, анализируя происходящее. Черт, он же не просто так вторая рука директора — наверняка уже что-то заподозрил. Придется действовать быстрее и убедительнее.
И я бросился в атаку с удвоенной яростью, стараясь выглядеть максимально правдоподобно. Теперь каждого гоблина, которого я «убивал», приходилось буквально щемить, загонять в угол — они упорно не желали нападать на своего.
Но Полозов был великолепен — его огненный меч описывал сложные траектории, превращая гоблинов в горящие головешки.
Он двигался с нечеловеческой скоростью, его клинок был везде одновременно — рубил, колол, кромсал, оставляя за собой шлейф из пламени.
А я… я подошел к делу более экономно. Легкое касание мечом, взгляд в глаза и тихий приказ:
— Сдохни.
Гоблин замер, в его взгляде промелькнуло что-то похожее на «за что начальника?», и он рухнул как подкошенный. Для верности я перерубил тело — нельзя, чтобы заметили странность.
Следующий. Касание, взгляд, приказ. И снова труп, который надо демонстративно располовинить. Я чувствовал, как отзываются на мой голос фиолетовые стержни в их головах.
«Хозяин, за что?» — казалось, спрашивали их мертвые глаза.
Мы с Полозовым методично прореживали ряды мертвецов, пока часть гоблинов пыталась прорваться через защитный купол.
Их тела с глухими ударами отскакивали от мерцающей преграды, за которой маячили бледные лица наших спутников. Костя, кажется, уже оправился от первоначального шока и теперь с интересом наблюдал за побоищем, прижавшись носом к полупрозрачной стене.
Последняя волна атакующих быстро иссякла.
Я огляделся — пол усеян обугленными останками и разрубленными телами. Внезапно одно из разрубленных пополам тел у моих ног зашевелилось. Верхняя часть туловища с головой медленно поползла ко мне, костлявая рука потянулась вверх:
— Хоз… Хоз… Хозя… — просипело существо сквозь оскаленные зубы.
Я молниеносно опустил клинок, отделяя голову от туловища. Мне сейчас только говорящих фанатов не хватало.
Полозов тяжело дышал, оглядывая поле боя. Его огненный меч начал медленно чернеть, словно выгорая изнутри. Через несколько секунд от мощного клинка остался только пепел, медленно осыпающийся на пол.
Я взглянул на свою «зубочистку», как метко окрестила её сестра. Да уж, куда нам до двуручного пламенного меча профессора академии… Клинок послушно растаял в воздухе.
Полозов вдруг резко присел возле одного из немногих уцелевших трупов. Я подошел ближе — на иссохшей груди гоблина, прямо между выпирающими ребрами, мерцал небольшой кристалл. Он словно пульсировал изнутри, испуская тонкие струйки белесого тумана.
Мы переглянулись и принялись осматривать другие тела. У каждого более-менее целого трупа в груди торчал такой же светящийся кристалл. Полозов попытался взять один, но его пальцы прошли насквозь, словно сквозь дым.