— Спокойно, сейчас мы тебя починим, — я подошёл к нему, уже активируя целительскую энергию.
Сила потекла через руки, и началось то, что я про себя называл «реверсивной съёмкой».
Кровь, подчиняясь моей воле, начала затекать обратно в сосуды. Переносица с влажным хрустом встала на место, осколки хряща срослись заново. Края рассечённой брови потянулись друг к другу, сплетаясь в единую ткань.
Разбитые губы затягивались на глазах, опухоль спадала, оставляя после себя чистую, здоровую кожу.
Вокруг нас собралась толпа зевак. Да что такого-то? Лекаря, что ли, никогда не видели?
— Это… это невозможно… — прошелестело в толпе. — Мы же в барьерной зоне! Здесь блокируется любая магия, кроме пространственных свитков!
— Он не мог его вылечить, — кто-то ткнул в меня пальцем. — Точно не студент класса «Б».
Да идите вы все в пешее эротическое. Последним штрихом вправил Костину челюсть — раздался щелчок, и его лицо наконец приобрело нормальные человеческие очертания.
Толпа расступилась, пропуская Аркадия Семеновича.
— Молодой человек, я очень сомневаюсь, что ваше место в классе «Б». — Он нервно поправил очки, и я заметил, как дрожат его руки. — Нет! Я совершенно уверен, что это не ваш уровень.
И тут я почувствовал это — знакомое покалывание в воздухе, словно перед грозой. Волосы у всех присутствующих начали медленно подниматься, как от статического электричества.
По коже побежали мурашки, а во рту появился металлический привкус — верный признак накапливающейся магической энергии.
Да чтоб тебя… я. Только не здесь, только не сейчас…
БАХ!
Взрывная волна ударила со всех сторон одновременно, отбросив студентов к стенам. Началось веселье…
София Златомирская стояла у окна своей комнаты в общежитии, прижимая телефон к уху. С каждым словом дедушки её пальцы всё сильнее сжимали корпус устройства.
— Милая, это отличный шанс для нашей семьи, — вкрадчивый голос Бориса Аристарховича сочился медом. — Подумай сама — союз двух древних родов…
«Союз? — в её голове вспыхнула горькая усмешка. — Нет, дедушка. Это не союз. Это попытка использовать меня как оружие против Димы.»
Она прикрыла глаза, вспоминая все те моменты, когда украдкой наблюдала за ним. Столько лет она носила эти чувства в себе, не смея даже намекнуть.
— … и конечно, это пойдет на пользу обеим семьям, — продолжал дед. — Его дядя уже согласился…
Температура в комнате начала стремительно падать. Капли конденсата на оконном стекле превращались в кристаллики льда.
— Ты ведь понимаешь, что это необходимо? — голос деда стал жестким. — В конце концов, ты Златомирская. У тебя есть обязанности перед семьёй.
Вода начала стекаться к ней со всех сторон — из графина на столе, из вазы с цветами, даже из воздуха. Струйки влаги ползли по стенам, собираясь вокруг неё в мерцающий ореол.
— Я всё сказал. — дед отключился.
Телефон взорвался в руке Софии, разлетевшись ледяными осколками. Один из них рассёк щеку — капля крови скатилась по коже и мгновенно застыла рубиновой бусиной.
Комната превращалась в царство мерзлоты. Стены покрылись толстой коркой льда. С потолка росли ледяные сталактиты. Они потрескивали и удлинялись.
Воздух искрился от ледяной пыли, каждый выдох превращался в облачко пара. Вода, стекавшаяся к ней со всех сторон, замерзала слоями у её ног. Длинные волосы Софии, обычно золотистые как летнее солнце, теперь были покрыты белым инеем.
Глава 3
Взрывная волна ударила внезапно. Прокатилась по аудитории, но вместо ожидаемого жара принесла… холод?
Первым делом я почувствовал, как резко упало давление — заложило уши, словно при быстром подъеме в горы. Затем пришел холод. Не тот бодрящий морозец зимнего утра, а какая-то… стужа.
Воздух начал кристаллизоваться — мельчайшие частицы влаги превращались в острые как бритва снежинки. Они медленно кружились в воздухе. Красиво, если бы не одно «но» — температура продолжала падать с пугающей скоростью.
Я активировал целительскую энергию, направляя потоки тепла по телу. Так, давайте разберем ситуацию… Кто-то умудрился не просто пробить защитный барьер аудитории — это само по себе впечатляющий подвиг, судя по реакцию на мое целительство в данном месте. Нет, этот «кто-то» сделал это виртуозно. Холод просто… просочился сквозь барьер из другого места. Потому что среди собравшихся я не чувствую того, кто бы был на это способен.
Костя рядом со мной трясся как осиновый лист. Его губы приобрели синеватый оттенок: