— Волконский… Я искренне поражен, что в кои-то веки происходит нечто… экстраординарное, а вы к этому не причастны. — Его голос сочился таким сарказмом, что им можно было бы травить тараканов. — Хотя день еще не закончен, не так ли?
Я только усмехнулся в ответ. Забавно наблюдать, как главный блюститель порядка академии разрывается между подозрительностью и необходимостью признать мою невиновность.
Мы спускались по главной винтовой лестнице. В обычное время я бы оценил изящество белого мрамора и витиеватые узоры на перилах, но сейчас лестница напоминала муравейник в панике — потоки студентов сливались в один бурлящий поток.
Нас завели в огромный зал, больше похожий на бункер времен магических войн. Массивные железобетонные колонны подпирали потолок, вдоль стен тянулись специальные укрытия из особого сплава, поглощающего магическое излучение.
Полозов активировал огненную печать, взмыв в воздух над толпой:
— Внимание! Повторяем базовый инструктаж по защите от выброса эфирной маны! — его голос отражался от бетонных стен. — При первых признаках взрыва немедленно принять защитные таблетки, которые вам сейчас выдадут!
Преподаватели начали раздавать небольшие синие пилюли. Я повертел свою в пальцах — это был антидот, блокирующий воздействие магического излучения на организм.
— При вспышке справа — падаем налево! При вспышке слева — направо! — Полозов демонстрировал движения прямо в воздухе. — Голову прикрыть руками! После падения перекатиться за ближайшее укрытие! Не выходить из укрытий! — гремел голос Полозова. — Ждать специальные команды! После выброса могут образоваться линзы искаженного пространства! Засечь их можно только специальными приборами!
Я наблюдал за происходящим с профессиональным интересом. Эфирная мана при взрыве действительно страшная штука — выжигает магическое ядро, разрушает энергетические каналы, буквально растворяет магический потенциал.
Но самое интересное в том, что взрыв от эфирной маны может не только разрушать. О нет, это куда более коварная субстанция.
В редких случаях она способна… вызвать мутации. Усилить мага… Превратить в нечто большее. Тут я невольно вспомнил лекции по истории магических катастроф — после взрыва на полигоне «Северная Звезда» выжившие маги обрели такую силу, что могли крушить города.
Правда, была одна… деликатная деталь. Вместе с силой некоторые получили довольно специфические «бонусы».
У кого-то кожа стала зеленой, кто-то начал светиться в темноте, как неоновая вывеска. А один особо «везучий» маг обрел способность выпускать паутину из задницы. Но, могу путать с укусом паука из иномирья, на той лекции Костя не переставал меня отвлекать…
Выяснилось, что эфирная мана действует избирательно — она либо полностью уничтожает магическое ядро, либо… мутирует его, создавая нечто совершенно новое. И никогда не знаешь заранее, повезет тебе или нет.
Краем глаза я заметил, как Ирина и Диана о чем-то тихо переговариваются, стоя чуть в стороне от основной массы студентов.
На их лицах застыло какое-то… расчетливое выражение. Словно они прикидывали шансы — во что именно может превратить мага правильно рассчитанный взрыв эфирной маны.
В зале начало нарастать недовольство. Старшекурсники — особенно те, кто специализировался на боевой магии — все громче выражали свое возмущение.
— Мы будущие боевые маги! — высокий парень с нашивками пятого курса выступил вперед. — А нас держат тут как испуганных первокурсников!
— Именно! — поддержала его светловолосая девушка. — Мы должны выяснить источник угрозы, а не прятаться за бетонными стенами!
Я наблюдал за нарастающим недовольством с легкой усмешкой. Молодые боевые маги… Столько силы, столько амбиций, и так мало понимания реальных опасностей.
Полозов выдержал паузу, позволив волне возмущения достигнуть пика. А затем заговорил — негромко, но его голос странным образом заставил всех заткнуться:
— Господа студенты, ваше рвение похвально. Но мы действуем строго по протоколу, — Полозов обвел взглядом притихших студентов. — И будем делать это, пока не убедимся в полной безопасности. Это не трусость — это разумная предосторожность.
В этот момент раздался новый сигнал сирены — три длинных гудка, затем два коротких. Следом механический голос произнес:
«Внимание! Активирован протокол номер четыре. Преподавательскому составу приступить к выполнению.»
Нас начали выводить организованными группами. Когда мы вышли во внутренний двор академии, я ощутил, как резко изменилась атмосфера — воздух словно наэлектризовался, каждый вдох отдавался покалыванием в легких.