— О, внучка весточку шлет, — Волхвов поднялся с кряхтением, которое больше подходило бы древнему старцу, чем могущественному магу.
На поверхности камня, словно написанные невидимой рукой, проступали кровавые буквы:
«Дорогой дедушка, у нас тут в Академии эфирный взрыв, в центре событий, как всегда, Волконский. Что с ним, не знаю, нас не пускают. Много писать не буду, рука болит! Конец связи.»
Некромант с силой ударил кулаками по столешнице:
— Хоть бы с этим щенком ничего не случилось… — прорычал он сквозь зубы. — Он нужен мне живым!
Графиня вопросительно изогнула бровь.
— Не смотри так, — Волхвов раздраженно взмахнул рукой, и пламя свечей заметалось. — Мальчишка — ключ ко многому. Возможно, ко всему. Такой дар… — он покачал головой. — Я за свою долгую жизнь не встречал ничего подобного.
Он снова начал мерить шагами кабинет.
— Мальчишка должен быть под присмотром, — Волхвов резко развернулся к графине. — Такая сила… Он сам не понимает, чем владеет…
Он не договорил, снова начиная свой бесконечный путь от стены к стене…
Глава 4
— Не надо со мной ничего делать… — еще раз прошептала девушка.
Я еще раз медленно окинул ее взглядом, отмечая каждую деталь восстановления. Капилляры функционировали безупречно, кровоток полностью нормализовался, некротические участки были замещены здоровыми тканями.
Но что-то… что-то все еще было не так.
Углубив сканирование, я обнаружил серьезную патологию сердца — врожденный порок развития митрального клапана. Створки клапана были деформированы.
Удивительно, что при таком состоянии девушка пережила экстремальное переохлаждение — компенсаторные механизмы ее организма и без того работали на пределе.
Интересно… откуда я знаю название этого порока, пролапс митрального клапана. В моем мире используют другой термин. А тут… название всплыло само собой.
Я направил тонкий поток целительской энергии прямо к сердцу. Створки клапана под моим воздействием начали перестраиваться на клеточном уровне — соединительная ткань уплотнялась, фиброзное кольцо принимало правильную форму.
Еще немного… и вот уже кровь течет по своему естественному пути, без обратного заброса в предсердие.
Девушка заметно поежилась под моим пристальным взглядом. Ее глаза расширились от удивления — вероятно, она впервые в жизни почувствовала, как это — когда сердце работает правильно.
— А с тобой больше делать нечего. — Я поднялся, отряхивая колени.
Бросил оценивающий взгляд на остальных целителей. Они работали… предсказуемо. Методично. По учебнику. Каждое движение, каждый поток энергии просчитан.
Перестраховщики. Как первокурсники на экзамене — боятся сделать лишнее движение. Но как же медленно…
Я отвернулся и снова сконцентрировался на пространстве за ледяной стеной. Там точно примерно тридцать два человека. Слабые искры жизни, медленно угасающие в ледяном плену.
У кого-то сердце билось редко, едва заметно. У других сохранялось дыхание, поверхностное, прерывистое. Но главное — они все еще живы.
— Даже не думай! — Главный лекарь возник рядом со мной, положив руку мне на плечо. — Там уже ничего нельзя сделать. Это слишком опасно. Мы потеряем еще и тебя.
Я прищурился. Контролируемое обморожение как боевая техника…
В этом определенно что-то есть. Особенно если научиться управлять процессом кристаллизации тканей. В моем мире была похожая патология.
При определенной температуре белки крови начинали сворачиваться, забивая сосуды. Интересно, здесь есть что-то подобное? И сколько еще болезней, названия которых в этом мире другие…
Моя рука потянулась к ледяной стене. Холод обжег кожу.
Сквозь толщу льда фигуры казались искаженными, размытыми — массивная преграда значительно ослабляла магическое восприятие. Но это только добавляло азарта. Чем сложнее задача, тем интереснее ее решать.
Я сосредоточился на крайней фигуре — высокий парень атлетического телосложения, широкие плечи, развитая мускулатура.
И тут произошло что-то странное — в голове словно щелкнуло, и диагноз всплыл сам собой: «Простатит».
Интересно…
Название болезни всплыло слишком легко, слишком естественно для простого воспоминания из прошлой жизни.
Да и вряд ли это память тела Дмитрия. Возможно, это часть моего целительского дара, которую я просто не замечал раньше? Знал бы раньше, не пришлось бы спрашивать и насылать на людей диарею.