— Пойдёшь со мной в библиотеку? — спросил я у Кости, уже прикидывая план действий. — Нужно кое-что проверить.
— Ну пошли, — вздохнул он. — Мне как раз надо написать доклад про огненные спирали.
Библиотека академии впечатляла. Вдоль стен тянулись ряды столов из тёмного дерева, отполированного локтями многих поколений студентов.
Сейчас Костя сидел напротив меня, уткнувшись в учебник с туповатым выражением лица. А у меня в руках был настоящий клад — «Практическое руководство по боевым усилениям». Древний фолиант. Страницы пожелтели от времени, но руны и схемы печатей все еще четко различимы.
Я с профессиональным интересом изучал раздел о боевых улучшениях — бафах и дебафах, как их называли продвинутые студенты.
Каждое заклинание сопровождалось подробным описанием эффектов в зависимости от стихийной принадлежности мага.
Для водников — ледяная броня и способность создавать водяные копии. Маг земли получал каменную кожу и возможность проходить сквозь скалы. А огневики… о, тут было что-то особенное.
При активации печати огненным магом происходит полная трансформация тела в огненного голема.
Плоть становится подобна раскаленной лаве, по коже пробегают светящиеся трещины, из которых сочится живое пламя. Физическая сила возрастает в 3–4 раза, полный иммунитет к огню любой природы. Длительность эффекта — до полного истощения магического резерва.
Но вот что интересно — ни слова о том, что будет, если печать активирует целитель. Или, скажем… некромант.
Я задумчиво постучал пальцем по странице, анализируя ситуацию. В моем богатом опыте было железное правило — если в инструкции нет явного запрета или предупреждения о смертельной опасности, значит… можно экспериментировать!
А если подумать логически. Я разглядывал схему простенькой печати усиления зрения, — что может пойти не так? Целительская энергия по определению безопасна — она создана для восстановления, а не разрушения.
Я поднял голову, чувствуя, как на губах расплывается предвкушающая улыбка. Как говорил мой старый наставник — любой эксперимент требует подопытного. И у меня как раз есть идеальный кандидат…
— Что? — Костя напрягся, заметив мой взгляд. — Чего ты так палишь, словно что-то задумал?
— Давай мы тебя бафнем! — я продолжал сверлить его глазами, не переставая ухмыляться.
— На что? — он заерзал на стуле, но в его голосе явно слышалось любопытство.
— Давай на дальнозоркость, — как можно более небрежно предложил я. — Простенькая печать, абсолютно безопасная.
— Ну давай, — согласился он после секундного колебания.
Я аккуратно начертил руну на его руке, стараясь в точности воспроизвести схему из книги. Каждая линия должна быть идеальной — в работе с печатями мелочей не бывает.
Так, теперь нужно влить силу… Только целительскую, чтобы наверняка все прошло гладко. Никакой некромантии, а то мало ли что случится, а к этому засранцу я уже прикипел.
И тут произошло то, чего я совершенно не ожидал — вместо привычного мягкого, салатового свечения целительской энергии от моей руки потянулись черно-зеленые нити. Они мгновенно впились в печать и активировали ее.
— Твою ж мать… — только и успел прошептать я.
— Блядь! — крикнул Костя.
— А ну тихо! — завопил библиотекарь.
Глава 5
Печать, которую я нарисовал на руке Кости, начала медленно погружаться в кожу, словно тонула в воде. Впрочем, «в воде» — это я поторопился с аналогией. Судя по тому, как его кожа начала приобретать пепельно-серый оттенок, больше походило на погружение в расплавленный свинец. Любопытно…
— Что-то мне не нравит… — начал было Костя, разглядывая свою руку, но осекся на полуслове.
Изменения начались стремительно. Его кожа продолжала бледнеть, пока не стала почти белой, с легким синюшным оттенком — классический цвет свежего трупа. По вздувшимся венам побежали черные прожилки.
Костины руки начали удлиняться, кости и суставы мерзко трещать. Пальцы вытягивались, заканчиваясь внушительными когтями. Форменный пиджак академии, как и портки, затрещали по швам.
Волосы начали осыпаться, но не все, те, что остались, побелели и удлинились до плеч. Получился косматый уродец. А почему уродец?
А потому, что самым впечатляющим было лицо. Челюсть выдвинулась вперед, как у хищника, зубы заострились и удлинились. Получилась весьма внушительная пасть.
Костя в шоке разглядывал свои новые конечности, на которых валялась его былая шевелюра. Переводил взгляд с рук на меня, потом обратно на руки, потом опять на меня.