Ирина шагнула вперед. Лунный свет придавал её глазам странный блеск:
— В исторических хрониках того времени есть любопытные… несоответствия. До европейского путешествия Пётр едва справлялся с базовыми заклинаниями. А после возвращения… — она сделала паузу, внимательно следя за моей реакцией, — его способности превзошли всё, что видели при дворе за последние столетия. Четыре стихии одновременно, — продолжала Ирина, чеканя каждое слово. — Мгновенные порталы. Подчинение духов стихий. А его регенерация… — она подняла бровь. — Говорят, однажды он восстановился после удара, который рассёк его почти пополам.
Диана нервно сжала кулаки:
— И после его смерти комитет не просто выжил — он стал ещё сильнее. При архимаге воздуха они хотя бы соблюдали видимость законности. Но когда главой комитета стал некромант… — она невесело усмехнулась. — Он оказался настоящим мастером не только тёмной магии, но и манипуляций.
— Началась настоящая пропаганда, — Ирина подхватила рассказ. — Каждый день новые слухи, новые истории об ужасах, которые творят иномирцы.
Диана кивнула:
— А потом пошли доносы. Сосед на соседа, брат на брата. Достаточно было шепнуть «он иномирец» — и человек исчезал без следа. Комитет щедро платил за информацию — золотом и землями тех, кого предали.
— И вскоре иномирцы… закончились, — она посмотрела мне прямо в глаза. — Но машина уже была запущена. Людям требовались новые враги…
— Они переключились на некромантов, — закончил я за неё. — Классическая история — сначала создаёшь врага, потом уничтожаешь его, потом ищешь нового.
— Людям всегда нужен козёл отпущения, — в голосе Дианы звучала горечь. — А некроманты — идеальные кандидаты. Их создания пугают простых людей, само искусство некромантии противоречит некоторым догмам. Проще объявить их всех злом, чем попытаться понять.
Я окинул взглядом Пушка, методично разбирающегося с останками оленя. Его массивная фигура действительно могла бы украсить любой бестиарий в разделе «Порождения тьмы».
— Возможно, эстетическая составляющая некромантии оставляет желать лучшего, — я позволил себе холодную усмешку. — Но это лишь вопрос опыта и практики. К тому же, — кивнул на Пушка, — он определённо живее многих… формально живых.
Пушок весело вильнул хвостиком.
— Ладно, барышни, — я прислонился к дереву. — К чему весь этот экскурс в историю? Какова истинная цель вашего… распинания?
— К твоему появлению, — прошептала Диана. — Мы чувствуем твою силу. Как медиум, я вижу… больше, чем следовало бы. Много голосов, много догадок роится в моей голове, но я не хочу делать поспешных выводов.
Она помолчала, словно подбирая слова:
— Дело в том, что появление в нашем мире мага такой силы, не являющегося вечным…
— Вечным? — я прервал её.
— Не сейчас, — она покачала головой. — Сейчас мы говорим не о них. Сейчас… важно другое — появление таких, как ты, сильных магов… никогда не бывает случайным. Вы приходите, чтобы восстановить нарушенное равновесие. Поддержать баланс. А значит, грядёт что-то серьёзное. Война, катастрофа… что-то, что потребует вмешательства силы твоего уровня.
Глаза Дианы внезапно подёрнулись белёсой дымкой. Она запрокинула голову, и из её горла вырвался голос, который заставил бы покраснеть от зависти любую престарелую курильщицу:
— Комитет возродится, — прогремело в тишине. — Новый виток начинается. Я не скажу, где, когда и кто встанет во главе… — её голос стал глубже, — но это неизбежно.
Твою ж… Я внимательно наблюдал за происходящим. В академической библиотеке был целый раздел, посвящённый медиумам.
Одним предсказания приходят в виде видений, словно сны наяву. Другим нашёптывают духи почивших предков. А в некоторых… в некоторых вселяются совершенно посторонние сущности, никак не связанные с их родом.
Интересно, мы имели дело именно с третьим случаем? Похоже, кто-то заинтересованный использовал её как проводник.
Пушок, до этого момента увлечённый огромной бедренной костью, выронил многострадальную и зарычал.
— Время перемен настало, — продолжал вещать голос. — Старые враги обретут новую силу…
Внезапно Диана закашлялась, её глаза прояснились, возвращая прежний взгляд:
— Прошу прощения, — она смущённо потёрла горло. — Обычно я могу это контролировать.
Борис Аристархович шёл по пустынным коридорам медицинского крыла, его серебряная трость с набалдашником в виде головы грифона отбивала чёткий ритм по мраморному полу. Главный лекарь академии семенил рядом, пытаясь убедить высокопоставленного гостя в своей правоте: