Но капитан, словно не слыша, продолжал размахивать артефактом. В его движениях сквозила какая-то маниакальная одержимость:
— Факты налицо! «Око» не ошибается! Наконец-то, — его губы искривились в злорадной усмешке.
— Вы сейчас договоритесь, — директор выпрямился во весь рост, и температура в кабинете словно упала на несколько градусов. — Я не позволю вам превращать расследование в акт личной мести. Если у вас есть реальные доказательства, кроме одного сбойного артефакта — предъявляйте. Если нет — прекращайте этот фарс.
Я повернулся к Ефиму:
— Просканируй её. Что ты видишь?
Маньячело пожал плечами, но протянул руку к Софии, активируя целительский дар:
— Странно… — пробормотал он, хмурясь. — Мы, целители, обычно чувствуем некромантов за версту — всё-таки жизнь и смерть противоположны. Но здесь… — он покачал головой. — Да, есть какие-то аномалии в области сердца, что-то необычное в желудке, но она определенно не некромант.
И тут меня словно молнией ударило. Стоп. А почему тогда Ефим не почувствовал некромантию во мне? Почему артефакт капитана промолчал, когда проходил рядом? Я начал лихорадочно анализировать факты, выстраивая цепочку умозаключений.
В Софии некротическая энергия существует отдельно от её собственной силы — поэтому детекторы её прекрасно видят. А во мне… В моем случае магия жизни и магия смерти переплетены настолько тесно, что создают идеальный баланс. Противоположности нейтрализуют друг друга, делая меня невидимым для подобных артефактов!
Ефим сделал шаг вперед, и его глаза за разбитыми очками странно блеснули:
— Видите ли, уважаемый капитан, — его голос звучал с той особой интонацией, которая бывает только у увлеченных своим делом. — В природе существуют две противоположные силы — жизнь и смерть. Мы, целители, как я и Дмитрий, представляем силу жизни. А некроманты… — он облизнул губы, словно смакуя следующую фразу, — они воплощение силы смерти. И поверьте моему скромному опыту, мы чувствуем их присутствие безошибочно.
— И что же ты чувствуешь? — капитан подался вперед.
— Позвольте высказаться мне, — я решил вмешаться. — Когда на балу у Софии случился энергетический криз, я провел полную диагностику её состояния. Начал с базового сканирования — энергетические каналы были перекручены, словно старые веревки, мана застаивалась в узловых точках. Пришлось буквально распутывать каждый канал, восстанавливая правильное течение силы.
Особое внимание уделил сердцу — оно работало с чудовищной перегрузкой, пытаясь прокачать огромные объемы маны через суженные сосуды. Представьте, что пытаетесь пропустить бурную реку через игольное ушко — примерно такая картина была там. Мне пришлось укреплять каждое мышечное волокно, расширять коронарные сосуды, создавать дополнительные русла для течения энергии.
Затем занялся магическим ядром — оно пульсировало нестабильно, грозя в любой момент выплеснуть накопленную силу. Пришлось выстраивать сложную систему энергетических отводов, чтобы равномерно распределить нагрузку.
Краем глаза я заметил, как у Ефима глаза становятся всё шире и шире. Еще бы — операции такого уровня обычно проводит целая бригада опытных целителей, а не первокурсник в одиночку.
— В желудке обнаружил следы какой-то дряни, — я продолжил, словно не замечая реакции окружающих. — Артефакт, создающий вокруг ядра защитный кокон. По сути — магическая заглушка, которая не решала проблему, а только маскировала её, попутно отравляя организм. После этого мы поговорили, и София рассказала про пилюли, которые принимала для стабилизации. — Я сделал драматическую паузу. — Иномирские артефакты с черного рынка! Они не просто могли убить девушку — был риск, что выброс нестабильной маны заберет с собой половину присутствующих на балу.
София резко повернулась ко мне. Она явно пыталась разгадать, куда я клоню.
— Да, ситуация действительно странная, — директор потер подбородок. — Помню, как род Златомирских пытался определить Софию в академию при первом наборе. Мы были вынуждены отказать из-за критической нестабильности её магического ядра. — Он нахмурился. — А потом она появилась снова, и все показатели были в норме…
Я сделал шаг вперед:
— Позвольте обратить ваше внимание на несколько любопытных деталей этого дела, — я выдержал паузу. — Мы имеем весьма интересную последовательность событий. Сначала академия отказывает в приеме талантливой наследнице древнего рода из-за критической нестабильности магического ядра — состояния, которое, замечу, практически невозможно исправить за короткий срок.