Разум Анатолия, не сразу принявший очевидное, наконец сложил два и два.
— Нежить! — закричал он, вжимаясь в стену. — Помогите! Кто-нибудь! Спасите! Выпустите меня отсюда!
Он рванулся в сторону, ища выход, но тут же уткнулся в другое ходячее мертвое тело. От запаха разлагающейся плоти к горлу подкатила тошнота.
— Это невозможно! — забормотал Анатолий, в панике озираясь. — Некромантия под запретом уже много лет! Её искоренили ещё при прадеде нынешнего императора!
Существа медленно окружали его, но, достигнув определённого расстояния, останавливались, словно натыкаясь на невидимую стену.
— Убирайтесь! Прочь от меня! — Анатолий попытался напустить грозный вид, но его голос предательски сорвался.
— З-з-заткн-н-нись уже, — прохрипел один из зомби. — как баба ей Богу.
— Ты… ты разговариваешь⁈ — Анатолий почувствовал, как волосы на голове встают дыбом.
— А т-т-ты н-н-наблюдательный, — прошипел зомби. — Ч-ч-чудненько.
— Конец света, — простонал Волконский, медленно сползая по стене. — Разговаривающие трупы… я в аду.
Время тянулось невыносимо медленно. Анатолий кричал, пока не сорвал голос. Требовал объяснений, умолял о помощи, угрожал наказаниями и возмездием. Зомби его преимущественно игнорировали, лишь изредка бросая в его сторону раздражённые взгляды. В какой-то момент, когда Анатолий в очередной раз пообещал, что «обрушит свой гнев на виновников» и «сам император будет лично руководить карательной операцией», один из зомби закатил единственный глаз.
— Б-б-боже, з-з-заткните его кто-нибудь. — взмолился он, пытаясь запихнуть на место второйо.
К вечеру — хотя Анатолий мог лишь предполагать, что снаружи вечер, он окончательно охрип, отчаялся и забился в угол, обхватив колени руками.
И когда свет почти угас в последней лампе, раздался скрип открывающейся двери.
Зомби все как один повернули головы к источнику звука. А затем, к изумлению Анатолия, склонились в подобии поклона.
В подвал вошёл старик. Лекарь «Михайло», который его исцелил…
— Ну что, Толя, — проскрипел старик, шаркая к нему, — как тебе моя скромная обитель? Уютненько, правда?
— Кто ты такой? — прохрипел Анатолий, вжимаясь в стену. — Чего ты хочешь от меня?
Старик опустился на корточки перед ним, и его суставы хрустнули.
— Я-то? Я Велимир, некромант. Не последний в своём роде, хотя многие думают иначе, — он широко улыбнулся, демонстрируя жёлтые, но удивительно крепкие зубы. — А от тебя, лорд Волконский, мне нужно… ну, скажем так, твоё участие в одном деликатном деле.
— Некромант⁈ Это невозможно! Вас всех перебили! — Анатолий затравленно озирался по сторонам, ища путь к бегству.
— Ох, милок, — Велимир покачал головой, — не верь всему, что пишут в учебниках истории. Их ведь победители пишут, а победители любят приукрасить. — Он хихикнул. — Мы просто научились быть… незаметнее.
— Я не буду участвовать ни в каких твоих делах, старик! — Анатолий попытался придать голосу твёрдость. — Я глава рода Волконских! Мне положено…
— Тебе положено слушать, когда старшие говорят! — перебил его Велимир, и его глаза вспыхнули зелёным огнём. — А теперь заткнись и внимай!
К удивлению Анатолия, его голосовые связки словно парализовало. Он открывал и закрывал рот, как выброшенная на берег рыба, но не мог издать ни звука.
— Вот так-то лучше, — кивнул удовлетворённо старик. — А теперь поговорим о твоём племяннике. О юном Дмитрии Волконском. Обьясни мне, простому старику, что ты имеешь против своей семьи? Зачем ты изводишь мальчишку? Пытался продать Златомирским, пытался убить… Нехорошо это, ой, нехорошо.
Велимир вдруг щёлкнул пальцами, и Анатолий почувствовал, что снова может говорить.
— Этот щенок не достоин быть главой рода! — тут же выпалил он. — Он слабак! Размазня! Бесхребетный сопляк! Когда я его хотел продать Златомирским, он вообще пытался покончить с собой! Устроил взрыв, попал в тюрьму! Какой глава рода так поступает⁈
— Хм-м-м, — Велимир задумчиво погладил бороду. — А ты не думал, голубчик, что он всё это не спроста делал? Ой, недооцениваешь ты его. Он очень ценен и умён, мальчишка этот.
— Ха! Дима? Умён? — Анатолий расхохотался, и смех его эхом отразился от стен подвала. — Да он дуб дубом! Всю жизнь был середнячком!
— Вот такова она, семья, — вздохнул Велимир, обращаясь к стоящим вокруг зомби, словно они были внимательными слушателями. — Нельзя отворачиваться от семьи! Семья — это главное, что есть у человека. А этот… — он презрительно кивнул на Анатолия, — не понимает.
— Не тебе меня учить, старик! — огрызнулся Волконский.