Я медленно подошёл к тележке. Шаг. Второй. Третий.
— Что ты с ним сделал? — спросил я, не отрывая взгляда от его лица.
— Вложил стержень свой, — с гордостью ответил Велимир, поглаживая бороду. — Теперича сия тушка моя, хоть вприсядку пляши, хоть на голове стоять веляй — всё исполнит. — Старик хохотнул.
Мои пальцы коснулись запястья дяди. Прохладное, почти холодное. Слабый пульс, едва ощутимый. Я прикрыл глаза, погружаясь в его тело своим сознанием.
И вот оно — чужеродный стержень, вплавленный прямо в сердце.
— Трогательная картина, родственная встреча, — прокряхтел Велимир, довольный произведённым эффектом. — Стало быть, по рукам бьём? Ты станешь моим вассалом, а я тебе сего голубчика отдаю. Будет тебе верным псом до конца своих… а какой конец у нежити? Вечность она и есть вечность!
Я проигнорировал его болтовню, сосредоточившись на стержне. Вытащить его напрямую? Стержень слишком глубоко интегрирован.
Медленно я начал отслеживать каждую нить, каждое ответвление.
— Не получится, дражайший, — будто прочитав мои мысли, вмешался Велимир. — Изъять мой стержень — всё одно что печень вырвать. Помрёт твой дядюшка.
— Ну и ладно, — усмехнулся Костя за моей спиной. — Подумаешь, урод помрёт.
Я улыбнулся, не оборачиваясь. Затем медленно повернул голову и взглянул на Велимира через плечо. В глазах старика мелькнуло недоумение.
Теперь мой план был ясен. Не изъять — заместить.
Мои пальцы еле заметно засветились, пока я собирал силу. Не так, как в бою — сейчас требовалась предельная точность. Я начал аккуратно просачивать свою энергию внутрь, параллельно стержню некроманта.
Каждую секунду я ожидал сопротивления, реакции стержня на вторжение, но ничего не происходило. Моя энергия текла свободно, огибая чужую структуру. По крупицам, по каплям я встраивал свою силу рядом с силой Велимира.
— Ась? Ты чегой-то удумал? — подозрительно спросил некромант. — Эдак ты только ухудшишь…
Слишком поздно. Когда моя структура была полностью создана, я резко активировал способности. Как тогда, с Пушком и теми гулями. Только теперь я фокусировался не на всём теле, а конкретно на стержне Велимира.
Зелёные нити задрожали, начали распадаться, превращаясь в светящуюся пыль, которая тут же исчезала. Мой собственный стержень тем временем укреплялся, заполняя освободившиеся пустоты.
Анатолий дёрнулся. Выгнулся дугой, хрипя и закатывая глаза. Несколько долгих, страшных секунд… и затих. Обмяк, безжизненно падая на тележку.
По комнате прокатился шёпот. Кто-то из некромантов ахнул. Велимир застыл с отвисшей челюстью.
— Етить… — выдохнул он. — Да как⁈
Но я уже действовал. Теперь, когда стержень Велимира был полностью уничтожен, я мог контролировать процесс. Мой стержень разветвился, проникая в каждую клетку, восстанавливая связи, возрождая нервные импульсы.
Глаза Анатолия распахнулись. В них не было ни ужаса, ни боли — только ясное осознание. Он сел на тележке. Я сохранил его разум, его воспоминания. Он остался собой — только теперь полностью под моим контролем.
— Здравствуй, дядюшка, — произнёс я с улыбкой. — Давно не виделись.
— Какого… — Велимир смотрел на меня, как на призрака. — Ты… ты ж мой стержень испарил! Как⁈
Я повернулся к некромантам. Никто из них не шевелился. Все застыли, будто громом поражённые.
— Теперь он мой, — сказал я, выпрямляясь. — Мой подконтрольный. Может, он и редкостный урод, но только мне позволено управлять членами моей семьи и делать из них… что бы то ни было.
Велимир почесал бороду, бормоча что-то невнятное. Затем прокряхтел:
— Да как же ты, чертяка, это сделал-то? Что ты за зверь такой?
Я снова проигнорировал вопрос. Вместо ответа церемонно склонил голову в лёгком поклоне:
— Благодарю за подарок, уважаемый Велимир. Но мы с дядей хотели бы немного… уединиться. Есть семейные дела, требующие обсуждения.
Некромант ещё секунду смотрел на меня, затем неожиданно расхохотался:
— Ай да щегол! — он хлопнул себя по колену. — Ладно, иди. Вторая дверь налево по коридору — гостевые покои. Там и поговорите.
Я кивнул Косте:
— Хватай телегу. Поехали.
Костя послушно взялся за ручки тележки, и мы направились в гостевые покои. Дверь за нами закрылась. Костя молча вёз тележку с дядей, который сидел неподвижно, глядя в одну точку. Похоже, первоначальный шок от произошедшего начал настигать его — глаза расширились, на лбу выступила испарина.
— Так-так-так, — протянул я, когда мы оказались в гостевых покоях. — Ну что, дядюшка, удобно устроился?