Мы обыскали второй этаж, нашли пустые хозяйские покои.
— Этот Рюминский знает толк в показухе, — пробормотал я, оглядывая золотые статуи и шёлковые гобелены.
На первом этаже нам встретился патруль гвардейцев. Разделались с ними быстро: Домин размазал двоих по стенам, Бритт превратила оставшихся в камень, а одного я оставил для допроса.
— Где твой хозяин? — прижав его к стене, спросил я.
После недолгих угроз гвардеец выдал:
— Он в подвале! В лаборатории! Проводит эксперименты.
Когда гвардеец выдал нам всю необходимую информацию, я слегка коснулся его виска.
— Спи, — скомандовал я, посылая импульс.
Глаза гвардейца закатились, и он безвольно сполз по стенке, сопровождаемый лёгким похрапыванием.
— Идём, — я направился к лестнице.
Спуск в подвал казался бесконечным. Сырой затхлый воздух становился всё холоднее, а стены, вначале отделанные мрамором, сменились грубым камнем.
Наконец, мы достигли тяжёлой металлической двери. Приложив к ней ухо, я услышал приглушённый голос и какое-то механическое жужжание.
— Готовы? — спросил я своих фамильяров.
Домин оскалился, обнажая острые клыки. Три головы Бритт синхронно кивнули.
— Тогда не будем задерживаться в прихожей, — я взялся за ручку и резко распахнул дверь.
Зрелище, открывшееся нам, заставило Домина присвистнуть. Просторное помещение с высокими потолками было заполнено странными механизмами, колбами с пузырящимися жидкостями и стеклянными контейнерами, в которых плавали… части тел?
Посреди лаборатории возвышалась фигура. Массивный каменный голем, похожий на гранитную обезьяну с четырьмя руками. Его глаза светились тусклым красным светом, а тело покрывали руны, выбитые прямо в камне.
А за ними, стоял он — князь Рюминский. Высокий мужчина с аристократическими чертами лица, одетый в лабораторный халат поверх безупречного костюма.
Увидев нас, он не выказал удивления. Лишь улыбнулся, словно ожидал подобного визита.
— А, молодой Волконский! — воскликнул он, разводя руки в притворном гостеприимстве. — Я знал, что рано или поздно ты появишься. Жаль только, что выбрал такой неподходящий момент — я как раз занят важным экспериментом.
Рюминский усмехнулся и щёлкнул пальцами.
— Фас! — скомандовал он, указывая на нас.
Каменный голем пришёл в движение. Его суставы заскрипели, тело развернулось, и он двинулся в нашу сторону с неожиданной для такой туши скоростью.
— Развлекайтесь! — я кивнул Домину и Бритт, а сам рванул в сторону, обходя голема по дуге, чтобы добраться до Рюминского.
Домин с радостным воплем бросился навстречу каменному чудовищу. Его тело на ходу трансформировалось, становясь больше, мускулистее. Когти удлинились, глаза засветились.
— Давай, каменюка! — рычал он, уклоняясь от первого удара. — Покажи, на что способен!
Бритт тем временем скользнула в сторону, обходя голема с фланга. Все три головы синхронно выбирали уязвимые места — суставы, стыки, прорези между каменными блоками.
Я устремился к Рюминскому, но путь мне преградила одна из рук голема. Она внезапно возникла, пытаясь схватить меня. Я кувыркнулся вперёд, проскальзывая под ней, и призвал клинок, на лету разрезая ее у локтя.
— Вы все умрёте здесь! — выкрикнул князь. — А я создам из ваших тел нечто прекрасное! Новую форму жизни!
— Ты псих! — крикнул Домин. — Конченый безумец!
Тем временем бой между Домином и големом набирал обороты. Каменный монстр был неимоверно силён, но медлителен. Мой фамильяр пользовался этим, нанося стремительные удары по слабым местам и отскакивая, не давая себя схватить.
— Эй, камушек! — кричал Домин, уворачиваясь от удара. — Моя бабушка двигалась быстрее!
Голем взревел и бросился вперёд, снося колбы и оборудование. Домин перекувырнулся через его руку, оказавшись на спине монстра, и вцепился когтями в каменную шею.
Бритт тем временем атаковала ноги голема, обвиваясь вокруг них и стягивая, пытаясь лишить его равновесия.
Я снова рванулся к Рюминскому.
— Хватит прятаться за своим монстром! — крикнул я. — Сразись как мужчина!
Сконцентрировавшись, я направил всю свою силу в меч. Лезвие вспыхнуло чёрным пламенем, когда я одним слитным движением преодолел разделявшее нас расстояние.
Князь успел выставить какой-то защитный артефакт, но мой клинок рассёк его пополам. Следующий удар оказался последним для Рюминского — прямой удар в сердце, быстрый и милосердно точный.
— Ожидал большего от великого князя, — пробормотал я, извлекая клинок из его тела.