Но я не был обычным.
Моё сознание нырнуло глубже, пройдя сквозь холодную оболочку мёртвого тела. Я искал ту искру, что недавно покинула эту плоть. Она не могла уйти далеко — прошло всего несколько часов. Бабушкина душа, растерянная и дезориентированная, должна ещё витать рядом.
И я нашёл её — сияющий комок энергии, почти неуловимый, но всё ещё связанный тонкой нитью с мёртвым телом. Энергетический сгусток дрогнул. Теперь самое сложное: вплести её обратно в плоть, но не как марионетку, а как живую, мыслящую сущность. Полноценное воскрешение.Некромантия создавала каркас, фиксировала душу в теле. Лекарские навыки восстанавливали связи, запускали органы, возвращали плоти жизнь. Я чувствовал, как под моими руками сердце бабушки вздрогнуло и сделало первый неуверенный удар.
Но я не останавливался. Теперь, когда основа была заложена, я мог пойти дальше. Мои пальцы скользили по коже, стирая морщины, возвращая клеткам забытую молодость. Не до юности — это выглядело бы пугающе, — но лет пятнадцать можно было безболезненно отмотать назад.
Сердце забилось ровнее. Кожа порозовела. Седые волосы приобрели стальной отлив с проблесками тёмного. Суставы, скованные артритом, стали гибче.
— Готово, — хрипло произнёс я, отстраняясь.
Катя и Ефим застыли в оцепенении, не отрывая взгляда от тела Евдокии Павловны.
Секунда. Другая. Третья.
Веки бабушки дрогнули. А затем резко распахнулись, обнажая ясные серые глаза, которые растерянно заметались, пока не сфокусировались на нас.
— Ох, — выдохнула Евдокия Павловна, приподнимаясь на локте. — Спасибо, внучок. Спас. А то на том свете, оказывается, меня ждал муж, будь он не ладен. Такой же ворчливый маразматик, каким был при жизни.
Катя издала звук, похожий одновременно на всхлип и на смех. Ефим медленно осел на пол. А я почувствовал, как уголки губ невольно приподнимаются в улыбке.
— Не торопитесь, бабушка, — я поддержал её за плечи. — Сейчас вы немного дезориентированы.
Евдокия Павловна прищурилась, разглядывая собственные руки. Ухоженные, но все же старческие руки, которые теперь выглядели заметно моложе.
— Что ты со мной сделал, Дмитрий? — в её голосе не было страха, только неподдельное любопытство.
— Небольшое усовершенствование, — я пожал плечами. — Надеюсь, вы не против?
Она провела ладонью по лицу, ощупывая исчезнувшие морщины, и фыркнула.
— Если вы закончили с этими телячьими нежностями, — внезапно прохрипел голос из угла комнаты, — может, кто-нибудь соизволит подлатать и меня?
Мы обернулись. На кушетке, которую я раньше не заметил из-за перевёрнутого шкафа, лежал дядя Анатолий. Вернее, то, что от него осталось. Правая рука отсутствовала полностью — вместо неё был обугленный обрубок, замотанный окровавленными бинтами. Живот был опалён до черноты, а с левой стороны виднелась глубокая рана.
— Чёрт возьми, — я поднялся, направляясь к нему. — Ты выглядишь паршиво даже по меркам трупа.
— Не могу не согласиться, — хрипло ответил дядя, пытаясь ухмыльнуться. — Эти ублюдки знали своё дело.
Я осмотрел его раны, мысленно оценивая масштаб повреждений.
— Кто они были? — спросил я, начиная подготовку к лечению.
— Люди в чёрных плащах, — Анатолий сглотнул. — Маги высшего порядка. Они пришли за Страйкером. Мы как раз выпустили его из камеры, по твоему указанию. Он что-то говорил про Лютеру…
— Сейчас будет больно, — предупредил я, начиная процесс регенерации тканей.
Восстановление оторванной руки было настоящим испытанием. Кости, мышцы, сухожилия — всё приходилось создавать практически заново.
— Я ч-чувствую её, — прошептал Анатолий, глядя, как на месте обрубка появляются очертания кисти. — Пальцы… они покалывают.
Завершив с рукой, я перешёл к животу. Удивительно, но внутренние органы почти не пострадали. Я нахмурился, заканчивая лечение. Последний разрез на горле дяди затянулся, и я отнял руки. Нужно было срочно восполнить резерв.
— Готово, — я выпрямился. — Можешь двигаться.
Анатолий осторожно пошевелил восстановленной рукой, сгибая и разгибая пальцы. На его лице отразилось удивление, смешанное с невольным восхищением.
— Неплохая работа, племянник, — признал он. — Хотя процесс мог быть и помягче.
Я оглядел комнату. Бабушка уже сидела в кресле, выпрямив спину, и что-то тихо обсуждала с Катей. Ефим стоял рядом, нервно поправляя очки. Идеальный донор энергии — молодой, здоровый маг-лекарь с полным резервом.
Я подошёл к нему и положил руку на плечо.
— Ефим, мне нужна твоя помощь, — сказал я, глядя ему прямо в глаза.