Её кожа начала светиться, а четыре руки задрожали в беспорядочных конвульсиях, пока генетические модификации распадались под моим воздействием.
— Я разработал эту технику много лет назад, в самые тёмные годы войны, — продолжил я. — «Регрессивная деконструкция генетического кода». Знаешь, тебе следует гордиться — ты первая, на ком я её испытываю.
Серебристо-алое свечение начало вытекать из её тела, собираясь в сияющее облако вокруг нас. Её глаза, ещё мгновение назад бездонно-чёрные, начали светлеть, обретая радужку и белки по мере того, как мутации отменялись одна за другой.
— За эти минуты битвы ты выплеснула столько энергии, что когда я разрушил магические связи в твоём генетическом коде, твоё ядро ушло в минус, — я отступил на шаг, завершая технику. — Твоя ДНК теперь вернулась к базовому шаблону. Даже не буду тебя убивать.
— Не… может… быть… — её слова превратились в хриплый шёпот.
Дивора пошатнулась. Её некогда божественное тело стремительно менялось — четыре руки сжались до двух, волосы потускнели.
— Ты… — она попыталась поднять руку для последней атаки, но вместо этого рухнула на каменные плиты.
Я отвернулся от неё, сосредоточив взгляд на храме, где ждал Красный генерал.
— Идём, — скомандовал я Косте и Гидре. — Нас ждёт финальная битва.
Домин ухмыльнулся, проходя мимо поверженной Диворы. Он поднёс к уху руку, сложив пальцы в жесте, имитирующем телефон, и подмигнул ей:
— Эй, красотка, позвони мне!
Уже через несколько минут мы поднимались по бесконечным мраморным ступеням храма. Когда наша группа достигла вершины лестницы, перед нами предстал огромный зал, поддерживаемый колоннами такой толщины, что трое из нас, взявшись за руки, едва ли смогли бы их обхватить. В дальнем конце, на возвышении, стоял трон.
На нём восседал он. Алукард, генерал Красных магов.
Трёхметровый великан в доспехах из чёрного металла, покрытых рунами, светящимися алым светом. Его шлем с забралом в форме демонического черепа скрывал лицо, оставляя видимыми только глаза — два раскалённых уголька. В правой руке он держал глефу с массивным изогнутым лезвием, испещрённым такими же рунами, как на доспехах.
— Спиро Валентайн, — его голос, глубокий и резонирующий, казалось, шёл отовсюду сразу. — Ты убил мою жрицу.
Он медленно поднялся с трона.
— Исправил, — я сделал шаг вперёд. — редкий подарок для такой, как она.
Алукард рассмеялся.
— Какое унижение, — он оперся на глефу. — Впрочем, это неважно. Я получил от неё всё, что было нужно.
— И что же? — спросил я, мысленно сканируя пространство вокруг нас.
— Информацию о тебе, лекарь, — он сделал шаг вперёд, и пол под его ногами треснул. — О твоих способностях. О твоих… слабостях.
— Мои слабости? — я материализовал свой клинок. — Любопытно. Покажи, что ты узнал.
Алукард поднял левую руку, и воздух вокруг задрожал. Вспыхнули десять кроваво-красных порталов — идеальные печати. Из каждого портала молниеносно вылетело по одному оружию — меч, топор, копьё, молот… — все устремились прямо ко мне.
Я уклонился рывком, позволяя первым двум пролететь мимо, третье отбил мечом, от других меня укрыли крылья Домина. Который тут же по моей команде отступил назад.
Алукард рванулся вперёд. Глефа в его руках превратилась в размытое пятно. Я едва успел блокировать первый удар, но сила соприкосновения была столь велика, что меня отбросило на десять шагов назад.
Рядом вспыхнуло пламя — Костя трансформировался, его тело полностью обратилось в живой огонь.
— Дима, берегись! — закричал он, когда новая волна порталов открылась вокруг нас.
Теперь оружие вылетало из десятков печатей. Я активировал технику ускорения, усилив мышцы, что позволило двигаться на предельных скоростях. Мир замедлился, давая мне возможность лавировать между летящими клинками.
Я рванулся к Алукарду, нанося серию ударов по суставам его доспеха.
Но его доспех… он словно был частью его тела. Каждая пластина двигалась синхронно с мышцами, не создавая уязвимых зазоров.
— Ты не сможешь пробиться сквозь мою защиту, — прогрохотал Алукард, нанося широкий горизонтальный удар глефой.
Я присел, пропуская лезвие над головой, и контратаковал снизу, целясь в подмышечную впадину — классическую уязвимость любого доспеха. Мой клинок прошёл сквозь щель, но вместо крови оттуда хлынула красная жижа, которая обжигала как кислота.