А затем я заметил странность. При особенно мощных атаках вокруг Гвинеры на долю секунды возникала дымка. Совершенно незаметная для обычного зрителя, но кристально ясная для меня. Некромантическая энергия.
Гвинера сплела сложный жест, и земля вокруг неё начала чернеть. Песок потемнел, стал маслянистым, приобрёл неестественный блеск. Трупная земля — извращённое заклинание, объединяющее магию земли с некромантией.
— Ты доигрался, Волконский! — она швырнула в меня поток этой субстанции.
Я отпрыгнул, но часть заражённой земли всё же коснулась моего ботинка. Моментально кожа начала разъедаться, а в ноздри ударил запах гниения. Серьёзная заявка для тренировочного боя.
На трибунах повисла напряжённая тишина.
Трупная земля расползалась по арене, как чёрная зараза. Гвинера упивалась своим преимуществом, её глаза лихорадочно блестели, а губы растянулись в победной усмешке. С каждым моментом её заклинание становилось сильнее, подпитываемое некромантической энергией.
— Сегодня я опозорю не только тебя, но и весь твой жалкий род, — прошипела она, формируя из осквернённой земли подобие огромных кулаков, нависших надо мной. — Все узнают, что Волконские — ничтожества!
В этот момент я понял две вещи. Первое — она не просто заносчивая аристократка с родовой обидой. Она одержима ненавистью. Второе — она действительно сильна, возможно, сильнейшая в своей возрастной категории.
Но я ведь не из её категории. И даже не из её измерения.
— Ладно! — произнёс я, выпрямляясь во весь рост. — Хватит играться.
Я попытался дотянуться до неё своей целительской магией, чтобы вызвать локальный паралич, но осквернённая земля блокировала моё воздействие. Умно. Она создала идеальный щит, барьер из трупной скверны, через который не проходила моя магия.
Для физического контакта мне нужно было прорваться через эту мёртвую жижу, а она уже покрывала половину арены.
— Что, иссяк весь запал? — рассмеялась Гвинера, видя мою задумчивость. — Уже жалеешь, что вышел против меня?
— Ничуть, — я улыбнулся и протянул руку.
В воздухе засвистело, и через мгновение мои пальцы сомкнулись на рукояти, материализовавшейся из ниоткуда. Родовой клинок появился в моей руке, с лезвием, окутанным клубящейся чёрной дымкой.
Что-то странное произошло в тот момент, когда моя кровь соприкоснулась с древней сталью. Глубоко в памяти всколыхнулось воспоминание — я, Спиро, стою посреди поля битвы, залитого кровью и покрытого телами врагов. В моих руках этот же клинок, но в своей истинной форме.
Меч завибрировал. Чёрная дымка вокруг лезвия загустела, закружилась вихрем, и клинок начал трансформироваться. Рукоять удлинилась. Лезвие расширилось, став шириной в две ладони, заострённое с одной стороны и массивное, как гильотина — с другой.
Трибуны ахнули. Даже Полозов сделал непроизвольный шаг назад.
Дымка вокруг меча теперь пульсировала в такт моему сердцебиению, образуя тёмный ореол вдоль всего лезвия. Руны, невидимые раньше, проявились на металле, а от рукояти по моей руке зазмеились черные вены.
— Невозможно, — прошептала Гвинера, на мгновение забыв о своей ненависти.
Я взмахнул мечом, рассекая воздух с протяжным свистом. Тёмная дымка, окутывавшая лезвие, растянулась, образуя полумесяц, который, отделившись от клинка, поплыл над ареной. Я крутанул меч над головой и одним мощным движением вонзил его в землю перед собой.
От клинка во все стороны разбежались трещины, вспарывая песок арены. Ударная волна подняла в воздух тучу пыли, устремившуюся прямо в лицо Гвинере. Она инстинктивно прикрыла глаза рукой, потеряв концентрацию всего на секунду.
Но мне хватило и этого.
Я оказался рядом почти мгновенно. Пока пыль висела в воздухе, я преодолел разделявшее нас расстояние одним молниеносным движением. Моя рука коснулась её виска прежде, чем она успела среагировать.
Тонкие магические импульсы проникли сквозь кожу и кость, устремившись к определённым участкам мозга — тем, что отвечают за концентрацию и контроль магической энергии. Я не атаковал грубо — лишь слегка ослабил нейронные связи, дестабилизируя весь комплекс.
Одновременно мои пальцы засветились бледно-зелёным светом, и я потянул чуждую энергию из её тела. Нити некромантической силы извлекались из неё подобно паразиту, выходящему на поверхность. Гвинера вскрикнула.
Осквернённая земля вокруг нас задрожала, потеряв связь со своей хозяйкой, и начала светлеть.