В этот момент моё сознание пошатнулось. В ушах стоял оглушительный звон, всё вокруг меня внезапно пропало и потеряло смысл. Уставившись стеклянным взглядом в стену, я пытался найти в ней ответ, почему же всё так происходит. «Неужели она и правда погибла? Зачем она так сделала? Как же я буду дальше жить?» - шептал я. Лицо покраснело, руки сами закрыли его. Опрокинувшись назад, я упал на пол, свернулся калачиком и горько зарыдал. Всё, что я делал до недавнего времени в один миг потеряло смысл. Сама жизнь его уже не имела. Я снова проклинал тот день, когда подписал тот злосчастный контракт. Лучше бы я сдох, лучше бы эта тварь отправила бы меня на Великий Суд, лучше бы я горел в аду на любом круге, лишь бы она была жива. Находясь в состоянии бреда, я пытался поговорить с Алисой. Я был готов поклясться, что слышал её мелодичный, звонкий голос, который так и звал меня к себе. Я громко кричал её имя, боялся, что больше не услышу её. А затем наступила тишина. Теперь моё сознание вновь заполнила ярость, но не та, что была во время моей первой смерти, а совсем иная. Теперь уже ничто и никто не мог меня остановить. В порыве гнева я схватил стул, на котором сидел и со всей дури разломал его о стену. В этот момент меня кто-то крепко схватил за руки. Я пытался вырываться, бороться с невидимым врагом. Мои руки сомкнулись на чьей-то шее и уже были готовы сжать её в объятиях смерти, как вдруг пелена с глаз спала. Увидев, как мои руки сжимают шею Аккила, я с ужасом отпрянул. «Неужели я чуть не убил своего учителя? Что же я натворил» - пронеслось в моей голове. В этот момент некромант подошёл ко мне, сел рядом и положил на плечо свою тяжёлую руку.
- Знаю, мои слова будут слишком резкими, но я тебе говорил, что, становясь некромантом, ты должен отречься от всего. Я понимаю, каково это- терять близких людей. Знаешь, а я ведь не рассказывал тебе, как стал некромантом. В бытность свою смертным, я был богатеньким сыном одного из сенаторов Речи Посполитой, Алѐсом Вармѝнским. Как и многие знатные юноши того времени я мечтал стать рыцарем, прославлять свой род. Тогда я был крайне беспечен и наивен. Вступив в армию польского короля в 18 лет, я участвовал во многих походах с его союзниками и довольно быстро продвинулся по службе. В своё время мне даже выпала честь стать участником польско-молдавской и пятой польско-московской войн. В Европе мне дали прозвище Искоренитель, т.к. по молодости я не щадил никого, а когда присоединился к Инквизиции, так и вовсе стал устраивать гонения на ведьм и колдунов. В возрасте 30-ти лет, мои старания заметил тогдашний Великий Патриарх, Якоб Мадридский, и предложил вступить в орден Святого Креста, на что я и согласился. К сожалению, в ордене я не пробыл и года. Однажды ночью я прогуливался по саду польского отделения ордена. Вдруг мой глаз ненароком заметил главного архимандрита Войцеха, сидящего в центре сада и что-то усердно читавшего. Казалось, что он не замечал меня. Спрятавшись за колонной, я подсмотрел за ним и понял, что мерзавец приносил в жертву Сатане одного из книжников. Не в силах вытерпеть сие предательство, я выхватил меч и, подкравшись сзади, пронзил им еретика. В этот самый момент сатанист издал громкий истошный крик, на что быстро слетелись все слуги, находившиеся рядом. Увидев меня около сатанинского круга с мечом и лежащего передо мной Войцеха, бывшие браться по оружию посчитали меня еретиком и решили сжечь на костре. Поутру я уже весел на кресте на центральной площади Варшавы, где меня и сожгли. В этот момент ненависть настолько сильно обуяла меня, что все, кто был на площади сгорели в один момент. В тот день Алес Варминский умер, но из его пепла родился Аккил. Человек, в котором с детства дремала скрытая сила, пробудившаяся лишь в момент страшного часа. Долгие годы я пытался учиться жить со своим проклятием, пока не вступил в орден. Именно в нём я забыл о главном своём правиле – не любить. Там я нашёл свою жену, которую впоследствии потерял. Так что я полностью тебя понимаю, Илья – молвил он.