Ульрих тяжело сглотнул. Они добрались до болот, но потеряли почти весь отряд. Никто не верил, что они еще когда-нибудь увидят своих товарищей, а в глубине души молились только о том, чтобы вернуться домой живыми.
- Вперед - скомандовал Ульрих, скорее себе самому. - И смотрите под ноги.
Лесная непроглядная тьма осталась позади, но день клонился к закату и на болоте уже было темно. Отряд шел еще медленнее, прощупывая почву под ногами мечами. Узенькая тропинка петляла между лужами, чья поверхность была покрыта тонким слоем льда даже летом. Иногда Ульриху казалось, что он видит в отражении человеческие лица, но стоило ему присмотреться как они пропадали. Они прошли примерно половину пути и уже видели вдалеке свет, мерцающий в окнах полуразрушенных домов. Впереди была деревня призраков. Место, где по рассказам живут мертвые. Ульрих не верил в призраков, но был знаком с последствиями к которым могли привести занятия черной магией и некромантией. Эти вещи отравляют все вокруг и скорее всего аномальная тьма, как и сами болота, есть неестественная реакция природы на зло поселившееся здесь. Но если в лесу было тихо как в могиле, то сами болота кишели жизнью. Непонятные твари разбегались в стороны от приближающегося света факелов. В редких зарослях все время кто-то стрекотал. Здесь над головой пролетали ночные птицы, по крайней мере людям забредшим так далеко очень хотелось верить, что это просто птицы. Не смотря на липкий страх ползущий по их спинам, идти по болоту было спокойнее. Здесь была хоть какая-то видимость местности, а значит исключена возможность внезапных исчезновений. Ульрих вглядывался в очертания деревни, в вечерних сумерках, она казалась совершенно обычной и даже населенной. В окошках приземистых домиков, тускло горели свечи. Слышался лай собак, смех ребятишек бегающих между домами. Но стоило подойти ближе и Ульрих осознал, что все это время он видел деревню такой, какой она была раньше. Сейчас здесь стояла мертвая тишина. Дома давно осели и сгнили все, кроме одного. Он стоял обособленно на небольшом холме. Ульрих указал рукой на дом - видимо именно там и обосновался некромант. Но не успел отряд сделать и десятка шагов по направлению к дому как на них набросилась стая волков. Для умелых воинов отбиться от волков не составило труда. Но стоило им расправиться с последним волком, как раздался дикий хохот и волки, хрипя начали подниматься и снова бросаться на отряд. Спустя примерно час, Ульрих отрубил мечом голову последнего трепыхающегося волка и устало перевел дыхание. Их осталось двое, проклятые волки в какой-то момент успели добраться до горла одного из воинов и он упал, захлебываясь собственной кровью. Ульрих внимательно посмотрел на темный силуэт оставшегося в живых солдата, возможно он хотел разглядеть его эмоции, но вокруг было уже слишком темно, а света единственного оставшегося факела не хватало.
- Я эту мразь заставлю собственные кишки жрать.
- Радует твой настрой - Ульрих улыбнулся, но успех их операции уже был маловероятен. - Идем, очистим это место.
- Правда? - хриплый голос раздался совсем рядом, заставив мужчин вздрогнуть и повернуть головы в сторону.
Чуть в стороне от них стоял мужчина, невысокий, крепкий, больше похожий на дровосека, чем на колдуна. В свете факела, что он держал в руке, была видна его простая одежда, широкие штаны и странные сапоги. Добродушное лицо, обрамленное густой рыжей бородой и немного хамоватая ухмылка. Он был настолько чужд этому нелюдимому месту, что воины даже растерялись.
- Ты кто такой и что здесь делаешь? - первым заговорил Родерик. Ульрих только молча перехватил поудобнее меч. Это лицо ему казалось очень знакомым.
- Живу я тута… - Мужик пожал могучими плечами. - Вона хата, стоит. Еще стоит родная, одна осталась.
Мужик с тоской огляделся вокруг. Родерик посмотрел на дом к которому они шли, думая, что именно там живет колдун, но это был всего лишь крестьянин, на вид лет тридцати не более.
- Зачем здесь жить-то? Гиблое же место и некромант недалеко, вон еле отбились от его тварей.
- Так ведь местные все. - Мужик снова пожал плечами и как-то мрачно улыбнувшись пошел прочь. - Вон еще бегут.