– Не об этом ли ты мечтал, Некромант, там, на Балу? – Крикнул через весь зал он. Разумно с его стороны телепортировать меня за десятки метров от себя. – Остаться со мной наедине!
Демон злобно улыбнулся.
– Не обольщайся, Азазель. Мои мечты никак не связаны с тобой. Тем более на Балу.
Моя улыбка выглядела не менее зловеще, чем у демонической твари в противоположной стороне зала от меня.
– О, ну, да, конечно! То милейшее создание. – Демон принялся расхаживать по сцене, – Такая изумительная, прекрасная и настолько же могущественна! Ты прав, я тоже, признаюсь, не мог оторвать от нее свой взгляд. Я еще очень свежо помню, как болезненно пульсировал мой член, когда я держал ее в своих руках в нашем сумасшедшем танце.
Я не думал, я мгновенно рванул с места к этому самодовольному ублюдку. Азазель довольно оскалился и в ту же секунду спрыгнул на пол, навстречу мне. На интуитивном уровне я понял, что все это ловушка, что этот говнюк просто злит меня, но его слова о Маше послужили для меня, как красная тряпка для быка. Она моя! Только моя! Хоть это и не было истиной, но мне до глубины темной души хотелось обратного. Я не мог позволить себе этого, по многим причинам. Но все же…
Я остановился в нескольких метрах от Азазель, а бетонный пол моими ногами дал трещину, и начал было уже рушиться, но я тут же отошел назад. Демон засмеялся. Совсем не по-человечьи. Жутко и громоподобно. Мои глаза пылали зеленым пламенем, и весь мир вокруг я видел только в этом цвете и цвете моего гнева. Я должен контролировать себя. Я должен быть внимательным с этой мерзкой тварью. И он не уйдет отсюда с этой противной ухмылкой. Потому что я сотру у него в кровь его хорошенькое личико.
– Ммм… Я так и думал, что нашему всеми любимому Некроманту небезразлична Мария. – С довольной ухмылкой проговорил Азазель. – Надо же, после всего случившего, после своей можно сказать смерти, – его синие глаза блеснули в полумраке, – ты вновь наступаешь на те же грабли.
– О чем ты говоришь?
– Да, ладно тебе, Маркус! – Демон начал расхаживать передо мной с совершенно невинным видом. Его гримасы на лице менялись так же быстро, как Вася ел Одержимых. – Всем же известно про твою несчастную любовь.
Я напрягся.
– Твою несравненную Астерию. Как сильна была ваша любовь и почему именно она погибла в расцвете лет, хотя ее пророчества говорили об обратном.
Я замер. Пламень внутри меня погас, и я вновь вернулся в своей больной памяти в тот вечер, когда у меня на руках в собственной крови умерла Астерия. Первая девушка, которая завладела моим сердцем и которая забрала с собой в подземный мир не только его, но и все мое благородство. Мои глаза затуманились, и я вновь и вновь переживал в душе тот сжигающий душу ураган горя, который душил меня, пока тело любимой остывало в моих объятьях. Я не мог пошевелиться, я застрял в лабиринтах своей памяти, а откуда-то издали доносился морозящий все мое существо голос. Стальной и злобный голос Азазель.
– Ее убили из-за тебя. Потому что ты был дланью Создателя, ты карал тех, кого наш любимый Отец посчитал предателями. А были ли они все предателями? Кто знает? Вот только ты не задумывался об этом, когда от твоего меча умирали не только непокорные, но их мечты. Ты нажил себе врагов, Маркус. Много врагов. Ты был как никогда могущественен и силен. Ты был не победим и бессмертен. В отличие от твоей возлюбленной. Да-да, ты совершил роковую ошибку, влюбившись в смертную. И твои враги добрались до тебя, – смех демона так и сочился ядом и злорадством, а я не мог, не мог даже вдохнуть, полностью утонувший в том самом дне, дне смерти Астерии и моей души, – они добрались до тебя через нее. И ты тогда умер, однозначно умер, хоть твое тело и спасли от ран. Так что, ты слаб, Некромант, уязвим и, конечно же, не вечен.
Демон продолжал источать яд из своих речей, а я его даже не видел. Во мне вновь все сломалось. Я слаб, бесконечно слаб. И я устал, устал бороться с самим собой и своими демонами.
– Ты виновен, только ты. Ее смерть на твоих руках. Ты должен поплатиться за свои грехи. Все грехи. Убей себя! – Голос демона налился сталью, от чего по телу прошла дрожь. – Убей себя, Маркус! Она заслуживает твоей смерти!