А вот Главирского хребта, затерявшегося где-то далеко на западе, отсюда видно не было. Что скрывается за словом «далеко», оставалось не очень понятным, но пятерка улов[56], доставившая сюда леди Кай, перемалывала своими крыльями тугой осенний ветер почти всю ночь и безо всякого перерыва. А поскольку скорость эти милые зверушки могли развивать очень даже приличную, то, по всему, выходило, что забралась леди Кай сейчас на самый, что ни на есть, край света. И не просто забралась, а еще и раскрыла книгу своих странствий на новой странице, оставив прежние проблемы и хлопоты за многими и многими горизонтами.
А выглядела эта новая страница как большущая — не меньше, чем с пол-Фероллы — каменная глыба, парящая высоко над землей.
Говоря иначе, это был летающий остров — то есть, вырванный когда-то давно из земли кусок поверхности, неведомой силой в небеса поднятый, и ею же там по сей день удерживаемый. На порядочной, причем, высоте, удерживаемый — до земли было ардов восемьсот, и это — если по самым грубым прикидкам. А то, может, и поболее.
Птицы тут, во всяком случае, летать уже не желали — если только иногда и сдуру, а уж люди сюда и вовсе не забирались. Ибо если и были где и когда отчаянные смельчаки, тревожащие умы почтенных обывателей одиозными своими проектами по надуванию гигантских воздушных пузырей и попытками с их помощью совершить людям несвойственное, то на них быстро находилась управа в лице достойных Отцов-искупителей, кои смуту эту пресекали быстро и самым радикальным образом. А это, как вы, наверное, и сами понимаете, надолго отбивало охоту у других таких умников…
В общем, высоко в небесах парил этот остров, а оттого был практически неприступен и недосягаем.
А еще, — он был такой не один. Во всяком случае, про двенадцать было известно доподлинно, хотя Хода, вот, например, подозревала, что на самом деле, их — много больше.
И назывались они — Ступени.
Ступени Странника.
Название и происхождение — вот, пожалуй, и все, что было известно про них наверняка. Все остальное, а главное, что там на них сейчас происходит, испокон веков оставалось предметом домыслов и самых идиотских предположений. Ибо и сама их суть воздухоплавательная, и окружающий их стараниями Пресвятого Апостолата ореол тайны делали практически невозможным ни их изучение для особо любопытствующих ни просто бессмысленное праздношатание для всех остальных.
А ко всему, они, похоже, еще и во времени затерялись, так что с земли их в какой-то момент и видно не стало. Что это и как — никто не знал и толком не понимал, но факт остается фактом: не видно — и все, сколько ты в пустые небеса не вглядывайся. Хоть днем, — хоть самой кромешной ночью.
Так, что обычный люд о них и вспоминать-то, — в общем, уже не вспоминал. На тему эту особо не морочился и голову понапрасну в небо не задирал, ибо от того в ней, как известно, кружение происходит, и шапка валится. Да и на земле забот хватало свыше всякой меры.
Что же касается происхождения, то тут все было намного понятней и проще. Насколько вообще оно может быть проще, когда речь идет о деяниях и помыслах божественных. И, тем не менее, тут все — и ученые мужи, и Орден, и самые ревностные служители Апостолата — сходились в одном: рождением своим Ступени были обязаны Страннику.
Ему одному и никому более.
Тому было множество свидетельств, описанных и в исторических хрониках и в апостольских канонах, и все они говорили о том, что Ступени возникли в момент Исхода. В тот самый миг, когда назвавшийся новым богом покинул земную твердь. Именно тогда, как и предупреждал он своих последователей, огромные пласты земли, безо всяких видимых разрушений вознеслись высоко в небо, образуя гигантскую лестницу…
Ступени…
По ним он и ушел…
Некоторое время после этого, они еще парили в вышине, видимые любому, но шли дни, летели годы, упрямые и своенравные ветра потихонечку разносили скользящие в вышине осколки земной тверди в разные стороны, а сами они становились все бледнее и прозрачнее, и однажды, совсем растаяли без следа, окончательно заблудившись во времени. Наверное тогда и родилась легенда о Светлом дне, когда они опять соберутся вместе и станут видимы, а по великой небесной лестнице на землю вновь снизойдет Он…
Вот в таком, вот, во всех отношениях чудесном месте и оказалась на этот раз Осси, которой предстояло теперь пройти дорогой Странника. Не всей, конечно, а лишь последней ее частью.