Псины, точно сговорившись, обступили выход из склепа с трёх сторон, угрожая вот-вот накинуться на парня. Но и Борис был настроен весьма решительно, поднял с земли камень и со всей злости швырнул в одну из собак. Та завизжала и отпрянула в сторону. Вторая тоже настороженно отшатнулась. Но вот третья, та самая, чёрная, налетела на парня с открытой пастью. Мобильник выпал из укушенной руки. Головой Падерин стукнулся о выступ норы и едва не упал вместе с агрессивной зверюгой. Правда, пару ударов под дых быстро успокоили псину, и она, отпустив запястье, скрылась следом за своими сородичами.
— Сука! — выругался Борис, потирая повреждённую руку, ведь позапрошлой ночью именно её уже кусал охранник Гелеонта. Теперь точно придётся сделать прививки от бешенства и столбняка.
Возвращаясь к главным воротам, Падерин не переставал думать о найденном вонючем источнике. Павлов явно таскал ту мутную воду отсюда. Что он с ней делал каждый день — оставалось загадкой. Да и поискам флейты это никак не помогло. Если бы собаки нашли её первыми, они бы оставили тряпицу. Не будут же звери таскать кость вместе с платком. Впрочем, кусок ткани мог найти уборщик и выбросить вместе с остальным мусором.
— Не, ты чего, тута раз в год, дай боже, убираются, — опроверг его версию всё тот же толстый смотритель. — Обычно по весне. А так только если какая шишка из правительства накатит. В последний раз делегация в июле была, и то бомжей вон отправляем подсобрать мусор. Ну или родня если захочет.
Вариантов теперь было немного: либо флейту нашёл кто-то из посетителей на утро перед приходом Падерина, либо всё же бомжи. Последних он и планировал опросить. А для этого ему был нужен тот самый Дамирыч, которого порекомендовал смотритель. Но едва Борис вышел за ворота кладбища, как зазвонил мобильник. Это была служанка матери, которая обычно приходила к ним домой ближе к обеду и помогала по дому. Впрочем, сейчас она сообщила, что парня разыскивает некий Степан Игоревич, который уже два раза звонил на домашний телефон и настойчиво просил с ним связаться.
Действительно, ведь Борис не выходил на связь со следователем со вчерашнего дня. Наверняка Тронин пытался дозвониться на мобилу, потерянную в пригородных лесах, и негодовал по поводу своего пропавшего «помощника». Пришлось отложить затею с кладбищенскими бродягами и искать в сумке визитку Степана Игоревича.
— Господин Падерин, вынужден буду Вас арестовать, — недовольно сообщил по телефону следователь, едва Боря дозвонился до него. — Вы обещали мне всяческое содействие, а сами запропастились куда-то. Где данные на Силантьева?
Поначалу Борис даже растерялся, но быстро сообразил, что речь идёт об одном из повешенных парней.
— Я работаю над этим, — попытался отговориться студент.
— Что-то Вы медленно работаете, господин Падерин, — парировал Степан Игоревич. — А время не ждёт. Мне с Вашим протоколом задержания что прикажете делать? Отдавать коллегам для проведения дознания?
— Нет, не надо уж, пожалуйста, я всё сделаю, — испугался Борис, чувствуя, как во рту всё пересохло от очередных угроз следователя.
— Если к вечеру у меня на столе не будет ничего полезного о Силантьеве, завтра, господин Падерин, ждите повестку на допрос по своему делу.
И бросил трубку, не дав парню даже оправдаться. Борис стоял у своей машины в полнейшем замешательстве. Как же всё не вовремя! Сейчас бы искать мощи Святого Реазарха, пока заказчик готов платить. Но перспектива угодить в лапы правосудия была куда как хуже. Пришлось отложить все дела и ехать в университет. Как раз заканчивалась третья пара. Может, удастся застать кого из сокурсников этого чёртова Силантьева.
На юридическом факультете царило столпотворение. В разгар дня орды студентов слонялись по коридорам, мешая Падерину сориентироваться. Признаться, в местном расписании он совсем не разбирался — где какая аудитория, какая группа, что за предмет. Такого бардака по прежнему месту учёбы не было. Впрочем, к суровым будням своего нового учебного заведения ещё только предстояло привыкнуть. К счастью, вскоре на горизонте замаячила знакомая физиономия с затемнёнными очками. Андрей, с которым довелось посидеть в милицейском «обезъяннике» и потом ещё вызволять из гаража побритую Леру, бродил возле буфета и приставал к девушкам. Выглядел он, мягко говоря, неопрятно. Волосы опять в разные стороны, мятая засаленная рубашка, потный лоб. Признаться, в ночь, когда Бориса доставили в отдел милиции, его сокурсник смотрелся куда как лучше.
— О, здорово! — обрадовался тот появлению Падерина. — Ты сегодня тоже пораньше? Правильно, тёлочки тут шикарные, я вот тоже знакомлюсь потихоньку…