Вопрос лишь — как это сделать. Тем более уже близился вечер. В университет ехать бессмысленно. Да и Падерин не знал толком, где учился второй убитый — по фамилии Брахаун. Вряд ли на юрфаке, ведь тогда связь между ними была бы очевидна. Впрочем, Женя Дольсон, его сексапильная сокурсница, говорила что-то про сатанистов, которые примерно так же массово покончили с собой. Может, в этом удастся отыскать нужную ниточку?
Падерин остановил машину возле кафе, на окнах которого был нарисован знак беспроводного интернета. Стоило подкрепиться, заодно и воспользоваться ресурсами сети. Тем более, мобильник милой Женечки не отвечал на звонки. Заказав пиццу и большую чашку кофе, Борис устроился за угловым столиком, где не так часто мелькали посетители. Информация о происшествии с сатанистами нашлась моментально. Правда, никаких подробностей ни один новостной сайт не содержал: ни имён погибших, ни их точного количества. То ли шестеро, то ли семеро… Единственное, что понял Борис, так это официальную версию властей. Якобы молодые люди зашли в церковь равноапостольного Димитрия Каримского, забаррикадировались там и сожгли себя живьём. Причём, церквушка тоже сгорела практически дотла. Пришлось звонить Андрею.
— Ну да, было дело, — подтвердил тот сонным голосом. Видимо, Падерин отвлёк сокурсника от послеобеденного сна.
— А ты не знаешь, кто там конкретно был среди этих самоубийц? — уточнил он у нового приятеля. — Может, кто-то с юрфака?
— Не, такого не помню, — зевая, говорил Андрюха. — Там вообще с универа никого не было вроде бы.
— Но в инете написано, что тоже студенты, — парировал Борис. — Значит, где-то учились же.
— А почему тоже? Ты чё там, решил за следаков пошабашить?
— Типа того, — с неохотой признался Падерин, взяв кусок пиццы. — Так можешь помочь чем полезным? Вспоминай давай, это же всего год назад было.
— Даже не знаю, братуха, — уныло вздохнул сокурсник. — Я ведь криминальным трэшом не увлекаюсь. Вот Кислицына это дело точно должна знать, она что-то болтала такое пару недель назад.
— Кислицына? Это преподша наша, что ли?
— Ага, по уголовке которая. Она то ли книжку пишет, то ли дисер про такую вот хрень.
— Ну вряд ли она сейчас в универе, да?
— Так она ж адвокатесса! У неё офис где-то рядом там.
Действительно, адвокатская контора, в которой работала Кислицына, имела в интернете весьма навороченный сайт. Не удивительно, что фирма располагалась в самом центре города, практически на соседней с университетом улице. Сюда-то Падерин и приехал, быстро закончив свой полдник. Но чтобы поездка не оказалась напрасной, он под видом потенциального клиента по телефону записался на приём к своей преподавательнице, тем более та как раз ещё была на месте.
В помещении царило оживление. Несколько девиц в белых блузочках бегали между кабинетами с охапкой бумаг, словно куда-то опаздывали. У стойки регистратора стоял высокий молодой человек в солидном пиджаке и с кем-то громко разговаривал по телефону. В такой обстановке никто и не обратил внимания на Бориса, поэтому кабинет Кислицыной пришлось искать самостоятельно. Впрочем, дверь с красивой зеркальной табличкой оказалась за лестницей. Падерин даже усмехнулся, наконец-то узнав, как зовут его преподавателя.
— Белла Денисовна, разрешите? — уточнил он, заглянув к ней.
Кислицына стояла у большого окна и курила. На ней была та же тёмная одежда, что и пару дней назад, когда Борис впервые увидел её в университете. Лишь брошь на груди сверкала уже другая — в виде большого жёлтого глаза.
— Это Вы записывались на приём? — как-то недовольно отреагировала адвокатесса, и Падерин догадался, что своим звонком заставил женщину задержаться на рабочем месте.
— Да. Надеюсь, Вы примете меня?
Белла Денисовна жестом потребовала войти, а сама затушила сигарету в пепельнице и переместилась в большое кожаное кресло.
— Видите ли, я Ваш студент, — сразу же признался Борис. — Вы говорили на лекциях, что готовы помочь, если какие-то проблемы.
— Что случилось-то? — поторопила женщина. — Только имейте в виду, за изнасилования и убийства малолетних я не берусь.
Прозвучало это довольно странно, но Падерин сдержал эмоции и уселся напротив неё.
— Нет, я тут курсовую у Вас решил писать, — стал вдохновенно сочинять парень. — Сам я из Нижнего Новгорода перевёлся, а там я активно занимался исследованием массовых самоубийств.
Как ни странно, Белла Денисовна сидела с непроницаемым лицом, слушая бред своего позднего посетителя.
— Ну, с точки зрения уголовного права, конечно, — поспешил добавить Борис. — И вот мне сказали сокурсники, что Вы специализируетесь по такой категории дел…
— Студенческий билет Ваш можно глянуть? — вдруг спросила Кислицына, вытащив из пачки новую сигарету.
Падерин покорно вытащил из рюкзачка документ и протянул преподавательнице.
— Ну что ж, курсовик это серьёзная вещь, — кивнула адвокат, удостоверившись, что перед ней действительно студент. — Не многие, знаете ли, начинают об этом задумываться так рано.
— Я просто привык всё делать честно, — продолжил парень изображать праведного «ботаника». — Поэтому и темы выбираю не простые, с чисто практическим уклоном. Вот на последней лекции Вы очень правильно сказали, что подходов к пониманию уголовной ответственности в науке много, но к реальности относится лишь один…
— А почему именно массовые самоубийства? И как Вы это подведёте под изучаемый предмет?
— Ну я хотел вот с точки зрения подстрекательства такие преступления рассмотреть, наверное, ну и пособничество, может быть.
— Ну да, мысль, конечно, интересная. Только почему именно ко мне в контору надо было приходить? Еще и клиентом представились моему секретарю.
— Простите, просто мне не даёт покоя одно дело, о котором Вы наверняка много знаете. Думал, что сегодня уже заснуть спокойно не смогу, если не узнаю подробностей. А Ваша лекция только на следующей неделе. Это я про самоубийство сатанистов в церкви. В СМИ как-то мало об этом случае написано…
— Ну откуда уж там быть большему, — усмехнулась Кислицына, выпустив струю сигаретного дыма. — Наши благородные органы постарались всё скрыть с самого начала. Даже о том, что дело приостановили и слили в архив, я узнала далеко не сразу. Родственники до сих пор гадают, что да как.
— Так, значит, производство по делу приостановили, а не прекратили? — подметил Падерин, стараясь говорить юридическим языком, что иногда у него весьма неплохо получалось.
— О, да Вы, Борис Васильевич, знаете, чем отличаются эти категории, — восхитилась Белла Денисовна. — Для второкурсника вполне не дурно.
— Я просто тоже хочу стать адвокатом, когда получу диплом. Поэтому много читаю.
— Похвально, мне нравятся целеустремленные молодые люди.
Кислицына, судя по всему, поверила в тот бред, который успел наговорить ей Падерин. Поэтому дальше разговор потёк в нужную сторону. Хотя на месте преподавателя Борис просто потребовал бы рабочий план курсовика или отправил бы вообще студента в библиотеку.
— Я пыталась обжаловать все эти приостановки, — продолжала Белла Денисовна, манерно покуривая. — Но у нас глухо, как в танке.
— А Вы кого в этом деле представляли-то? Одного из сатанистов? — уточнил Падерин.
— А это, мой дорогой, адвокатская тайна, — ухмыльнулась Кислицына, стряхнув пепел с сигареты. — Но если сказать в целом, то я представляла интересы потерпевшей стороны.
— В смысле? Так они ж все, получается, потерпевшие…
— Это далеко не так.
— Ну, я же правильно всё понял: сатанисты залезли ночью в церковь, заперлись там и подожгли себя. Так ведь?
— Нет, это журналюги раздули такую версию. Всё было куда как пострашнее. Ребятки, на самом деле, хотели устроить пожар в храме. Вот только сжигать себя они не планировали.