Сердце пропустило удар.
— Беги, — рявкнула Имельда и, схватив вторую сторону кандалов, защелкнула наруч на запястье Эстрича. Его пальцы скрючило, руку свело. Он стиснул челюсти и развернул голову к девушке, гневно сверкнув глазами. Прерванное заклинание — не самая приятная из вещей.
Раздались быстрые шаги, всплеск — Митриш выпрыгнул прямо в разбитое окно. Эстрич метнул взгляд туда, увидел пустую комнату и всецело обернул свое внимание некромантке.
— Весьма опрометчиво, — прошипел он и со всей силы резко шарахнул девушку головой о перила лестницы.
***
Холодная вода здорово сыграла свою роль. Пышущая жаром ярость в душе Митриша мгновенно испарилась, как только он вынырнул из-под толщи широкой реки. Спокойное полотно Илаанта было тягучим и ровным на вид, но быстрое течение стремительно уносило мальчишку от злополучного особняка. В голове только и крутилось, что «черт, черт, черт… Черт!».
Митриш не рискнул переплывать на другой берег. Он знал, что собой представляла одна из полноводных рек, что пересекала столицу. Неместный обыватель решивший по наивности освежиться в водах Илаанта рисковал пойти на дно камнем. Ведь эти воды были столь же опасны, как и лавины в великих Зубах Земли. С виду они — хребты гор и воды Илаанта — спокойны, а коль не повезет, так смерть тебя и настигнет в ту же минуту.
Митриш, старательно загребая и пыхтя, выбрался на чистый каменный бережок и юркнул прочь в ближайшую узкую улочку. Хоть ноги его заплетались, а руки были ватными, он не останавливался и не отдыхал. Он знал, что если замрет хоть на секунду — то уже не сможет продолжить путь. Его либо поймают, либо он замерзнет.
К тому времени, как он добрался до светящегося заведения, что расположилось над другой полноводной рекой, руки уже полностью озябли, а штаны на ногах хрустели от застывшей корки. Заведение под названием «Черная мама» славилось особой репутацией. И никто точно не знал, что именно это за заведение: кабак, бар, ресторан или же кабаре, а, может, оно и вовсе было борделем, замаскированным под все вышеперечисленное. Однако, всем было плевать. Здесь можно было встретить, как пропитого насквозь пьянчугу, так и знатного лорда, хоть последний и скрывался б под видом обычного торговца. Местный хозяин привечал всех, отсюда и его особое положение, и связи, и статус.
Само здание находилось прямо по центру реки, упершись в берега шестью мостками. Их и само круглое заведение удерживали над водой деревянные подпорки и сваи, отчего «Черная мама» походила на какого-то паука-мутанта. Так же от здания в стороны вдоль реки уходили прямые длинные корпуса, где располагались жилые и складские помещения.
В центральном зале, где по обыкновению собирались гости сего заведения, было весьма атмосферно. На полукруглой сцене бесновались развратного вида красавицы, соблазняя и дразня мужскую половину посетителей. В воздухе витала дымная вуаль, едва застилая глаза и скрашивая все несовершенства гостей и тех, кто их обслуживает. Хотя у последних, казалось, вообще не было недостатков. Милые юрсэ все были как на подбор, но в то же время все они были разными; на любой вкус и выбор.
По залу гулял шум и музыка от крошечного местного оркестра, что расположился рядом со сценой. Музыканты мастерски поддавали жару в местную атмосферу, одновременно расслабляющую и заводящую, своими инструментами.
За барной стойкой, что располагалась вдоль стены и занимала четверть от зала, крутились и вертелись несколько барменов. Тоже все как на подбор, но — в противоположность юрсэ — невзрачные, чтобы не привлекать внимания гостей. Их интерес должен был быть полностью у ног выступающих бесовок, и так оно и было. До определенного момента.
Из неприметного коридора, отодвинув тяжелую плотную бархатистую штору, вышел мужчина и заглянул в бар, присоединившись к снующим туда-сюда барменам. Широкоплечий, в багряной атласной рубахе, он притягивал взгляды любого, кто был с ним не знаком. Таких, впрочем, было крайне мало. В основном, хозяина «Черной мамы» знали все.
Аргус, расслабленно поглядывая в зал своими темными глазами из-под полуопущенных век, достал бокал и самостоятельно наполнил его, воспользовавшись особой бутылкой из-под барной стойки. Бармены даже не обратили на него внимания, уже привыкли.
Уверенным движением он закупорил темно-зеленую бутыль, убрал ее подальше на свое место и поднял бокал в воздух легким уверенным движением. Но хрусталь замер рядом с губами, густой алый напиток так и не коснулся светлых узких губ. Мужчина кинул стремительный взгляд на вход, отвлекаясь и от напитка, и от гостей. Его лоб напрягся и тут же двери парадного входа распахнулись, нарушая местную расслабленность.