Деревню миновали быстро, по утоптанной дороге идти было в разы легче. Где-то после полудня им навстречу попалась лошадь, она прогулочным шагом шла по дороге к деревне. Это была та самая кобыла, что только вчера увезла наездника из дома Ивасьи. Мару первым подошёл к ней и ему не составило труда поймать животное. Да и ловлей это было трудно назвать. Бедняга, увидев людей, сама пошла к ним, словно обрадовалась.
— А где ж хозяин-то? — озвучил всех мучавший вопрос Турцел. Он заглядывал вперёд, по дороге, но никого рядом с кобылой не было. Вещей на ней, кроме седла, тоже не нашлось.
Все это очень не понравилось Имельде. Мару, поглаживая кобылу по морде, вопросительно посмотрел на некромантку, мол, что думаешь. Девушка кусала губы. Конь без седока — не очень добрый знак.
Девушка попыталась подойти к лошади, но та попятилась и даже не дала до себя дотронуться. Имельда удрученно поджала губы: чего-то такого она и ожидала. Животные реагировали на неё всегда по-разному, но в основном шарахались и недолюбливали: чувствовали в ней Моро́ка. И каждый раз ей приходилось путешествовать пешком или ожидать дилижансов, потому что искать лошадь, что не скидывала бы ее с себя было слишком уж затруднительной задачей.
Кобылу пришлось взять с собой, но сесть на нее никому не удалось. Отказывалась брать на свою спину хоть кого-нибудь из чужаков. Повязав на неё сумки, Мару взял кобылу под уздцы, и они все дружно пошли новым составом дальше. Через пару часов удалось найти и вещь-мешок того некроманта. Он валялся на обочине, по снегу были раскиданы кое-какие вещи, меч валялся в стороне, а на дороге был начертан незаконченный защитный круг. Кинжал был воткнут в притоптанный снег на границе, так и не дочерченной окружности. Имельда узнала сумку, которую тягала Ивасья, да и кинжал оказался знакомым.
Она присела и коснулась темных пятен в границах круга, отдернула пальцы, нахмурившись, перевела взгляд на кинжал и уверенным рывком выдернула его из снега. Перед глазами пронеслась агония и страх худого мужчины, а потом все стихло, но только лишь для того, чтобы заново взорвать свой мир желанием крови и одиночества.
Имельда тихо выругалась. Круг был знаком ей, и она уже догадалась, в целом, что произошло.
— Дурак, — пробормотала она, глядя на кинжал и не дочерченный рисунок.
— Кто?
— Тот, кого мы вчера застали у Ивасьи.
— А что такое? Что случилось-то? Что это вообще такое на снегу-то?
— Его покусали, — она оторвала взгляд от кинжала, засунула его за пояс и повернулась к Турцелу, договаривая, — Вурдалаки. — Мужчина сглотнул. — А это один из ритуальных кругов. Таким обычно защищают окружающих от того, что внутри. «Обратной печать», — соизволила пояснить, высматривая опасность вокруг и что-то обдумывая, — Турцел, тащи сюда его суму. — Имельда принялась стирать с дороги бесполезный круг и пятна грязной крови. Мужчина приволок с обочины вещь-мешок. Имельда покопалась в нем. В основном одежда, тряпочные кульки с травами, ритуальная атрибутика, косточки животных, свечи с мелом… Стандартный, в общем-то, набор некроманта. Даже, можно сказать, деревенский. А вот один из мешочков — кожаный — ее заинтересовал.
Она отдала вещи Турцелу, который больше всех нуждался в них, так как своего ничего у него не осталось после крушения. И даже этому скарбу, можно сказать, с мертвеца, с нечисти, он был рад.
Имельда развязала крепкую тесьму и развернула кусок дубленой кожи. С хмурым удивлением она уставилась на горсть зубов. Они были разных размеров, но все коренные. Скривив губы, она поковырялась в них, едва касаясь, указательным пальцем. Зубы были по большей части детские, что еще больше делало находку мерзкой. И, что удивительно, все целые, не тронутые болезнями или чернью. Было ясно, что зубы выпадали не сами, их выдирали у детей специально…
Имельда закрыла глаза, переводя дух. Сжала мешочек в руке. Чем бы ни занимался этот некромант, с очень большой натяжкой его можно было назвать официальным работником. Он занимался чем-то запрещенным, потому что детские коренные зубы не фигурировали ни в одном разрешенном официальными органами ритуале. Девушка стянула мешочек обратно тесемкой, но выкидывать не стала. Какой бы мерзкой эта находка ни была, ее ценность было сложно описать. Такие ингредиенты добывались лишь на черных рынках.
Его и остальную атрибутику она переложила к себе, так как мужчинам и уж тем более обратившемуся некроманту, она была ни к чему, а ей как раз могла пригодиться. Они отправились в путь, значительно ускорив темп. До деревни было не так уж далеко. Имельде не приходилось тратить силы на расчистку дороги, и, когда до заката оставалось не больше пары часов, а деревня вот-вот должна была показаться, Имельда вдруг почувствовала эту ни с чем не сравнимую вонь и веяние знакомой мертвой силы. Она ускорила шаг, а вскоре и вовсе перешла на бег. Деревня показалась из-за поворота, девушка чуть не споткнулась, остановившись как вкопанная.