Выбрать главу

   Наши преподаватели тоже говорили, что основа некромантии - это получении магических сил за счет страданий принесенных жертв. Вот только всегда говорили, для уничтожения нежити и нечисти жертвоприношение оправдывает себя, лучше спасти многих, ценой одного, нежели погибнут все. Некроманты, по их мнению, сама добродетель, всегда жертвуют во имя борьбы со злом. Тем не менее, даже рукописи темных магов говорят о противоположном, жажде власти и богатства. Я отложила книгу в сторону и вернулась к себе в комнату. После каникул у демонов, мое настроение до сих пор остается мрачным, я даже на шутки не реагирую, друзья на меня обижаются, а я не хочу им рассказывать о своих проблемах. Сегодня занятий утром не было, я прекрасно выспалась, не смотря на ночные хождения в библиотеку. Как ни странно, но почти все уже явились, было очень шумно, я не понимала о чем речь, только услышала слово алхимия.

  - О, Нуся проснулась, привет! - встретил меня Оррик. - А у нас тут народ с утра новости обсуждает. Третий курс решил наши подвиги повторить, едва лабораторию Вуркельду не разнесли, у нас-то он тогда хорошо успел, а тут выскочили все, защитить помещение не успел. Теперь нам новый кабинет выделят и защиту сразу наложат от всех случайностей, а там теперь капитальный ремонт делать надо, половину стены вынесло взрывом. Такой хороший бабах получился, крыло вздрогнуло, но уцелело, штукатурка осыпалась с потолка, часть стен трещинами пошла. Может все крыло закроют для занятий, алхимик ругался, на всех этажах слышали, очень нашу группу хвалил, говорил, что мы самые лучшие.

  - Ага, но только на лекциях, мы сколько раз за время учебы из кабинета выскакивали? - спросила я парней.

  - Раз шесть мы его точно пытались уничтожить, но у нас не получилось, а они смогли. Честь и слава третьему курсу за развал кабинета алхимии! - воскликнул Лиин.

  - Урраа! - дружно крикнула аудитория, стекла оконные дрогнули, но уцелели, раздался смех.

  - Вот на следующей неделе практики начнутся, Вуркельд сразу забудет, что мы хорошие, - вздохнул Оррик.

  - У нас разве первой идет алхимия? - удивилась я, вспоминая расписание.

  - Первой будет Высшая демонология, вызов высшего демона, - ответила Ундра.

  - А чего вас вызывать, вы всегда рядом, - ехидничала я.

  - Нуся, подружка называется, так плохо о нас думаешь! - возмутилась, обычно тихая Тагина.

  - Наши предки очень давно сбежали из Бездны, мы теперь слишком разные. Хорошо, что некоторые миры в древности приняли беглецов, большинство из обитаемых миров отторгают нашу сущность, мы можем находиться в них в измененном состоянии короткое время. Но здесь нам было хорошо, мой дед был ребенком, когда они покинули Бездну, где на него напала жуткая тварь и ранила ногу, старшие успели спасти, но хромал он до самой смерти. Да, мы не умираем, просто добровольно уходим назад, накопив достаточно сил, - объясняла Верда. - Дед был маленьким и слабым, за тысячи лет он набрал силу, говорил отцу, что хорошо устроился, доволен. Слишком много разных тварей образовалось в результате бесчисленных жертвоприношений, теперь и для демонов Бездна стала неуютной.

   - Мне одно не совсем понятно, у нас появилось столько новых преподавателей, а никаких любовных историй и томлений? Теряете навыки, подруги, - сказала я.

  - Знаешь, я никак в себя прийти не могу после экономиста, до сих пор вздрагиваю, когда он меня вызывает. А с эльфами, так мне тогда хватило влетевшего с дикими глазами Вуркельда, я радуюсь, что последствий нет. Что касается вампира, то он прекрасно знает моих родителей, с ним надо осторожной быть, а больше никого пока и нет. Два предмета на пятый курс перенесли, потому и скучаем пока, - смотрела на всех невинными глазами Моннейра.

   Вошел преподаватель и все разговоры стихли, лекция была скучной, как обычно, экономику никто не любил. Впрочем, и последующие занятия прошли спокойно, словно никаких происшествий не случилось. Мы тоже не делали попыток добыть сведения о взрыве, знали, что во время практики нам припомнят любопытство и постараются снизить оценку. Сразу после ужина я направилась в любимую библиотеку дочитывать рукопись. Надо сказать, что соединение наших с Даной частиц благополучно завершилось, больше состояния дискомфорта по этому поводу я не испытывала. Общались мы мало, вопреки моим опасениям, половинка моя не стремилась к руководству сознанием. Она говорила, что во время применения магии наша связь будет укрепляться, и действовать мы будем вместе.

   Неизвестный маг перешел к описаниям Бездны, где повторялось все сказанное Вердой, а дальше шло описание применение темной магии личностями, носящими Печать Хаоса. Я очень внимательно отнеслась к данной теме, которая касалась меня непосредственно. Древний маг сообщал, что, сохранив чистоту души можно творить, имея эту печать. В этом и состоит различие некромантии и темной магии, все создания некроманта мертвы изначально, магия смерти дарит иллюзию жизни, но в случае гибели самого мага, его создания возвращаются в прах. Используя энергию Первозданного Хаоса можно создавать живые объекты, вдыхая в них частичку своего духа. Тогда, в случае ухода создателя, его создания продолжат жить полноценной жизнью, это высшая магия созидания. Для её освоения придется постигать многие науки, в том числе и некромантию. Не зная основ смерти, не создашь новую жизнь, так гласит основной постулат высшей магии, которую используют Творцы. Сколько тысячелетий пройдет, пока основы магии впитаются в каждую частичку будущего Создателя, самые сложные плетения заклинаний станут азбукой, утрачена будет любовь, ненависть, чувство собственного могущества сменится пониманием ничтожности усвоенных знаний. Перелистнув последнюю страницу книги, я сидела и смотрела в никуда, мои мысли покинули меня, прочитанные откровения приводили в трепет. Дана сказала, что я превращаюсь в криота, а они были почти бессмертны, снова я слышу о сохранении чистоты души. Как все сложно для простой девушки, неожиданно оказавшейся в самой гуще борьбы за могущество. А что иное может интересовать богов?

   Неделя практических занятий подкралась незаметно, словно вражеский агент, и вот мы, вздыхая, плетемся на занятие. Парни стараются меня подбодрить, шутят.

  - Да, ладно ребята, первый раз что ли? Все эти преподаватели ведут себя одинаково, узнают, что я из целителей, так сразу вызывают, вот увидите, я снова первой буду на вызове, - мое настроение прилипло к полу, и не желало подниматься, надоели мне все эти магистры приставучие.

  - Терпи, подружка, вечером в банкетном зале посидим, музыку послушаем, мне из дома модные мотивчики на кристаллах прислали, зажигать будем! - внесла бодрости Моннейра.

  - Это та самая посылка, которую мы вчера не дождались? - загорелись глазки у Тагины.

  - Она самая, братишка средний постарался для сестрички, он руководит Молодежным Комитетом, все группы прослушивает, если приличное, копирует для меня, - делилась секретами вампирка.

  - Тогда, прекращаю плакаться и жду вечера, чтобы музыка соответствовала рекламе, иначе мы шкурку спустим, - мечтательно говорила я, подруга действительно всегда замечательные новинки приносила, и мы всю ночь танцевали.

   Мы успели занять свои места, и появился вампир Чегроим, высокий, очень красивый и невероятно гордый преподаватель Высшей демонологии. Девчонки говорили, что он очень древний, я им верила, глаза его полыхали таким огнем, что выдержать этот взгляд студенты не могли. Чегроим иногда исчезал, занимаясь собственными исследованиями Бездны, но всегда возвращался, докладывал о сделанных открытиях, и снова шел преподавать. Сначала вампир внимательно оглядел аудиторию, затем начал спрашивать устно, определяя степень нашей готовности к занятию. Наконец, вопросы закончились, и раздалось ожидаемое:

  - Так, Нурсия Ярмилова и Ростинкаль Карн Меррион проведут показательный вызов.

   Мы с вампиром Ростом переглянулись и вышли к доске, резво начертили пентаграмму руны внешние и внутренние, круг ограничения и бойко произнесли хором формулу призыва. Прошло десять минут, а никто и не думал появляться, мы смотрели друг на друга весьма изумленными глазами, а преподаватель прожигал нас по очереди, и все это в полном молчании. Но вот появилась дымка, неясные очертания, и раздалось до боли знакомое: