Вычислив главный узел заклятия, я попытался ударить по нему, но обнаружил, что Хоган обеспечил своему творению многослойную защиту. Теперь становилось понятно почему Джим достаточно долго практически не атаковал нас, предпочтя действовать от обороны — готовил «Туман Забвения».
Выжимая из себя буквально всё и ещё немного сверху, мне удалось увеличить скорость работы разума, из-за чего виски буквально взорвало болью. Я подступил к той черте, за которой риск угробить себя превышает любые разумные пределы. Однако, иного выхода попросту не было. Только так можно победить более сильного и опытного врага, находясь на его территории.
Пока мой уцелевший напарник наседал на Хогана, не давая тому перейти в атаку, я смог разобраться с «Туманом Забвения», вскрыв щиты на его энергетической структуре. К счастью, мне вовремя пришла в голову идея использовать для этого призрака из оставшихся некротических артефактов. Потому сработавшую ловушку разрядила собой именно нежить.
Этот факт заставил Джима неприкрыто поморщиться. Похоже, что наш противник хотел подловить нас, а не достать прямыми ударами. Учитывая артефакты, разрушающие конструкты на базе некротических и демонических энергий и блокирующие мою связь с Бездной и Царством Мертвых, шансы на успех у него имелись. Меня выручила запасливость — привычка таскать с собой с десяток ловушек душ, содержащих в себе накачанных силой призраков. Правда, и этой нежити в местных условиях не по себе. А разобраться с артефактами — нет времени. Все они хорошо защищены. К тому же, учтя опыт разрушения «Тумана Забвения», я понимал — скорее всего всюду имеются достаточно опасные ловушки, способные убить даже истинного танар’ри, не говоря уже обо мне.
Позади нас произошло два всплеска некротической энергии, после чего я ощутил формирование высшей нежити. Значит, кто-то из моих соратников уже погиб. Однако, воспользоваться артефактами трансформации, которые дадут возможность протянуть до помощи, смог только один. Это очень плохо. К тому же, учитывая творчество архимагов, бедолага едва ли долго протянет в виде лича. Местные артефакты, вмонтированные в стены, быстро расправятся с ним.
Стоило исчезнуть «Туману Забвения», как я отправил к Хогану оставшихся призраков, приказав вскрыть щиты архимага. Один за другим все пять покойников оказались развоплощены сработавшими ловушками. Впрочем, положительный эффект всё же имел место. Три четверти щитов Джима исчезли, а оставшиеся были созданы артефактами.
«Рискнуть или…» — задумался было я, но в этот момент древний архимаг нанёс свой удар.
Перед нами появилось нечто серо-серебристое, отдающее холодом. Бесформенное облако, мгновенно заморозившее расплавленный металл и текущий от жара плексобетон. Оно же принялось разрушать наши щиты, заставляя отступить. Что дерьмово, эта штука являлась не заклятием и чем-то вроде способности, как моя связь с Бездной и Царством Мертвых.
Сконцентрировавшись на противодействии этой дряни, мне удалось остановить её рост, а затем начать давить, буквально вышвыривая за пределы нашего мироздания. Хоган, судя по всему, поняв что именно я задумал, принялся вливать в своё творение всё больше и больше сил, не забывая бить по мне и моим напарникам заклятиями.
Лингдоу, сумевший справиться с последствиями проклятия, влез в схватку и умудрился пробить один из слоев щитов Джима. Из-за этого архимаг на мгновение отвлекся. Именно это и позволило мне окончательно вышвырнуть его детище куда-то за пределы физического мира. Однако, произошло неожиданное. Я почувствовал как прекратили работу практически все артефакты, установленные нашими врагами. Вот только воспользоваться этим у меня не вышло.
В разгромленном коридоре появились баатезу.
Десяток эриний, двое амнизу и… исчадие!
Все они мгновенно бросились на меня. То ли Хоган и Вейли изначально поставили им вполне конкретную задачу, то ли баатезу распознали мою природу. Как бы там ни было, но они не тратили времени и сил на моих напарников, сконцентрировавшись на попытках достать именно меня.
Их тяжелая огненная сила давила, быстро разрушая щиты. И если эринии били как магией, так и артефактными клинками, метаясь из стороны в сторону под высоким потолком, пикируя для нападения, то амнизу и самый опасный из всех противников, исчадие, «работали» на своих ногах, не забывая сполна пользоваться своими демоническими возможностями.