Зажегся зеленый свет, а Лэйни все не трогалась с места, предаваясь невеселым раздумьям. Сзади засигналили, и она наконец очнулась. Пересекая оживленный перекресток, она прикинула, не заняться ли вместо рисования чем-нибудь другим — все равно чем. Но этим она ничего не добилась бы, разве что еще больше выбилась из графика.
Впрочем, кое-чем можно было заняться на самых законных основаниях, не опасаясь уколов совести. Лэйни решительно развернулась и направилась назад по Пост-роуд, откуда только что выехала: там находился супермаркет, где было удобнее всего закупать продукты. Хорошая прогулка с тележкой сулила полезный и даже приятный перерыв в псевдотворческой активности.
Свободное место на стоянке оказалось у самого входа в магазин. Выходя из машины, Лэйни заметила подъезжающий фургон Кэрол Энн Жизонди. Та припарковалась совсем рядом. Лэйни помахала.
— Как дела? — рассеянно спросила она, пристраиваясь к Кэрол Энн и вместе с ней проходя в двери.
Та ответила беглой улыбкой и рванулась вперед, в глубь магазина, оставив Лэйни далеко позади. «Интересно, чем я ей не угодила?» — подумала та, припоминая, запас каких продуктов нужно пополнить. Она еще не решила, с какой секции начать, и как раз осматривалась, когда поймала взглядом заголовок «Вестника Медоувью», так и кричащий с полки газетного киоска: «Смерть супругов Коул могла быть подстроена мужем». Лэйни тотчас забыла не только о продуктах, но и обо всем на свете.
Заголовок передовицы вдруг показался ей личным оскорблением. Несмотря на знакомое чувство беспомощности, она вдруг поняла, что должна, просто обязана что-нибудь сделать. Если бы Фэрил и Джон могли сейчас появиться перед ней, они бы сказали: «Разве ты — настоящий друг? Будь ты другом, ты бы не допустила, чтобы наши имена смешали с грязью!» Это видение пронеслось в воображении Лэйни так быстро и болезненно, что она внезапно сообразила, как нужно поступить в данную минуту.
Кэрол Энн была занята разговором с мясником супермаркета. Лэйни вынуждена была выслушать спор о том, что лучше класть в лазанью: порошковую говядину или порошковую курятину. Как только Кэрол Энн направилась к выходу из мясной секции, она догнала ее и приступила к расспросам, не тратя времени на обмен любезностями.
— Как могло случиться, что в ночь смерти Коулов их дети оказались у вас?
Кэрол Энн замерла, вцепившись в ручку тележки и глядя на Лэйни, как кролик на удава.
— Простите мою бесцеремонность, — продолжала та, выдавив из себя ободряющую улыбку, — но за последнее время выяснилось слишком много странного. Ведь это факт, что Тим и Райли в ночь смерти родителей гостили у вас. Мне хочется знать, почему так случилось.
— Я не помню, — после долгого молчания ответила Кэрол Энн и, круто развернув тележку, направилась в отдел консервированных продуктов.
— Я думала, — не сдавалась Лэйни, снова догоняя ее, — что дети часто бывали в вашем доме, но оказалось, что это был один-единственный раз.
— К чему вы клоните?
— Да, в общем, ни к чему. Просто по городу ходят разные отвратительные слухи, поэтому я, как друг семьи, собираюсь выяснить, как же все было на самом деле. — Лэйни подошла к Кэрол Энн вплотную и сказала раздельно: — Вы должны понять, каково сейчас Тиму и Райли.
— Да-да, я понимаю! — встрепенулась Кэрол Энн. — Это ужасно — думать, что отец…
— Нет, вы не понимаете. Для того чтобы понять, надо пройти через подобное испытание, — печально сказала Лэйни. — Впрочем, у вас ведь тоже двое детей. Каково было бы им на месте детей Коулов?
— О, прошу вас!
К этому времени они дошли до полок с томатным супом, и Лэйни поставила пару банок в свою тележку. Несколько минут длилось настороженное молчание.
— Насколько я знаю, Фэрил позвонила вам с просьбой взять детей на вечер. Вам не показалось, что у нее был странный голос?
Кэрол Энн не ответила, уткнувшись взглядом в одинокий фунт вырезки, притулившийся в углу тележки.
— Я имею в виду, не была ли она расстроена или, может быть, зла? Не показалось ли вам странным что-нибудь из того, что она сказала? — продолжала Лэйни, внимательно следя за выражением лица собеседницы.