— Это говорит о том, что она небезупречна. Я бы даже сказала, она не образец для подражания. Она презирает обывателей и не всегда ведет себя достаточно вежливо.
Лэйни достала из папки другой лист. На нем Мариза выдувала пузырь из жевательной резинки прямо в лицо парнишке, чей разинутый рот ясно говорил о том, что он только что услышал не самое литературное выражение.
— Она обожает острое словцо, наша Мариза!
— Вы хотите, чтобы американские дети хотели стать похожими на татуированную шлюху! — крикнул Роберт Бродхерст, воздев руки.
— А знаете, джентльмены, — перебил Оуэн Солсбери, — мы все забыли, что «Карпатия» — процветающая фирма, а не памятник старины. Даже вымышленный персонаж должен быть интересной личностью.
Неожиданная поддержка ошеломила Лэйни. Впервые за день ее охватило предчувствие удачи.
— Продолжайте, Лэйни, — улыбнулся Солсбери. — Джентльмены хотят знать о вашей Маризе все.
«Я обожаю вас, Оуэн Солсбери», — подумала Лэйни, прежде чем достать из папки очередной набросок.
Глава 8
Проснувшись, Фэрил обнаружила, что она одна в постели. Приподнявшись на локте, она глянула на электронный будильник, отбрасывающий бледно-красный отсвет на поверхность столика. Было двенадцать минут четвертого. В одиннадцать вечера, когда она поднялась в спальню, Джон еще сидел в кабинете, листая бумаги. Должно быть, он до сих пор там.
Дети крепко спали. Райли разметалась во сне, сбросив одеяло, и Фэрил прошла в ее комнату, чтобы снова укутать девочку и убрать с ее лица несколько прядей волос. Потом, заметив пробивающийся из-под двери кухни свет, она бесшумно спустилась по ступенькам.
Фэрил нравилось в доме буквально все, но кухня… в кухню она влюбилась с первого взгляда, еще когда они присматривали жилье в Медоувью. Прежние хозяева были гурманами, любили готовить и проводили в кухне столько времени, что постарались обустроить ее на свой вкус. Вся мебель была сделана на заказ, каждый предмет кухонного обихода был в своем роде произведением искусства. На задний двор вели раздвижные двери, а рядом, в обширном окне-фонаре, помещался антикварный деревянный стол — единственное нововведение, которое позволила себе Фэрил. Она восемь месяцев рыскала по магазинам, пока не нашла это чудо в мебельной лавке в Личфилде.
За этим столом и сидел сейчас Джон, поедая ванильное мороженое прямо из коробки. Он даже не переоделся. Он ел медленно, устало глядя перед собой, и Фэрил сразу бросилось в глаза нерадостное выражение его лица.
— Эй! — негромко окликнула она. — Ты так и сидишь здесь всю ночь?
— Угу, — рассеянно отозвался Джон.
— Неприятности?
Она присела напротив в ожидании объяснений. Джон помедлил.
— Года полтора назад я занимался разводом одной женщины. Ничего сложного в этом деле не было, но из-за обычной судебной волокиты оно тянулось довольно долго. А теперь эта женщина мертва.
— Господи Боже! Как это случилось?
— Авария. Насколько мне известно, она вела машину в состоянии сильного опьянения, не справилась с управлением и врезалась в бетонную стену. И это при том, что она служила в полиции.
— У нее есть дети?
— Нет. Она жила довольно незатейливо. Невысокое жалованье, квартирка в многоэтажке и машина устаревшей марки. Мы разговаривали с ней только о том, что касалось развода, и даже на эту тему информацию из нее приходилось чуть ли не клещами вытягивать. Нельзя сказать, что она держалась невежливо, но и обаятельной я бы ее не назвал. И вот теперь выясняется, что она назначила меня своим душеприказчиком. Я и понятия об этом не имел! — Джон покачал головой (должно быть, не в первый раз). — Честно говоря, я так толком и не понял, почему она обратилась с делом о разводе именно ко мне. С таким простым случаем справился бы даже начинающий адвокат, и обошлось бы это куда дешевле. Но сегодня, просматривая ее бумаги, я разобрался, почему она остановила свой выбор на мне.
— И почему же?
— Ей со всех сторон капали денежки. Уж не знаю, почему эти люди были вынуждены платить ей… возможно, они оплачивали защиту… или откупались. Или она вымогала деньги, угрожая какой-то информацией… все может быть. У нее был целый список: имена, даты, суммы. Среди имен полно знакомых, местных. Ты даже представить не можешь, сколько денег набегало в итоге!
— Какой невероятный случай! — сказала Фэрил, невольно выпрямляясь.
— Самого невероятного ты еще не слышала. Кое-кто помогал ей пристроить деньги. Отмывал их, пускал в оборот.