— Ничего себе парочка из нас получилась, — говорила она вместо этого, вытягивая перед собой ноющие скрюченные руки, — калека и толстуха!
Но к тому времени Шугар перестала испытывать к матери жалость, как давным-давно перестала испытывать хоть какие-то чувства по отношению к себе. Когда в возрасте семидесяти двух лет Джэнет умерла от воспаления легких, Шугар немедленно продала дом, получив за него какие-то крохи, и разделила деньги с братом и сестрой. Это был последний раз, когда все трое встретились. Доли Шугар хватило на билет до Нью-Йорка и долгосрочную аренду квартиры на Тридцать третьей улице.
Потянулись месяцы поисков работы. Достигнув двадцати восьми лет и ста сорока килограммов веса, Шугар ходила по улицам города, читая объявления, покупая газеты и договариваясь об интервью по поводу любой работы, которая казалась ей приличной: секретарши, продавщицы, официантки. Но как бы хорошо она ни держалась, какой бы аккуратной ни выглядела, никто ни разу не согласился дать ей место. Наконец Шугар поняла: ей никогда не получить работу в таком месте, где клиенты будут видеть ее, будь то за прилавком или в конторе. Толстяки вроде нее не лезут на глаза. Они готовят, пекут хлеб, пакуют товар или моют тарелки.
Настал период отчаяния, вернулась ненависть к себе, к своему уродству и неспособности принять нормальный человеческий облик. Ночами Шугар снова тянула и рвала волосы, хотя и понимала, что просвечивающая кожа только добавит очко ей в минус. Как-то дождливым вечером, спустившись в открытую станцию метро «Юнион Сквер», она заметила мужчину, который совсем недавно отказал ей в приеме на работу. Она даже помнила его имя: Норман Фидлер, Он был ночным менеджером небольшого отеля в пригороде и приискивал помощницу бухгалтера, которая не возражала бы против работы по ночам.
Она неслышно подошла сзади, разглядывая складки жира, заметные даже под свободным твидовым костюмом. Еще пара лет — и он будет выглядеть, как она! И все же это не мешает ему иметь работу. Ненависть, которая внезапно вспыхнула в Шугар, превзошла все, что она испытывала до сих пор.
В сущности, она не собиралась толкать его на рельсы как раз тогда, когда поезд подлетел к станции. Это случилось само собой, решила она, отступая на пару шагов, в то время как тело Нормана Фидлера уносило ревущее металлическое чудовище. Вокруг было столько народу, что никто толком не разобрал, что случилось, хотя пара соседей взглянула на нее с подозрением, особенно когда прибыла полиция. Но что самое странное, Шугар совершенно не испугала перспектива быть пойманной.
Лишь спустя несколько дней она заметила, что больше не рвет волос. Более того, она даже перестала нервически обжираться и перешла на овощи и фрукты, совсем не испытывая аппетита при виде кексов и пряников, которыми был забит каждый шкафчик на кухне. Вылизывание квартиры тоже пошло на убыль, и как-то воскресным вечером Шугар с удивлением вспомнила, что она не пылесосила пол со среды.
А когда деньги почти совсем кончились, ей улыбнулась удача. Ее приняли секретарем на телефоне в агентство по найму спутниц…
… — Привет, Шугар! — раздалось рядом, прерывая цепочку воспоминаний.
Шугар обернулась и автоматически просияла широкой улыбкой, которую называла «мой Медоувью-имидж».
— А, это ты, дорогуша! Привет! Сто лет тебя не видела. Как Билл, как дети?
— Все прекрасно, спасибо.
Дружески помахав на прощание, Шугар двинулась дальше, попутно прихватив с полки баночку горчицы. Молодая женщина, окликнувшая ее, уже поворачивала в соседнюю секцию. Трэйси Айджер. Одно время Шугар всерьез прикидывала, не привлечь ли ее под свое крылышко, но потом отказалась от этой мысли. Подбор правильной кандидатуры всегда был наиболее деликатной стороной дела. Ошибка могла обойтись слишком дорого. Шугар сразу взяла за правило действовать по принципу: все неясное рождает сомнение, а когда сомневаешься, воздержись. И хотя интуиция подсказывала, что у Трэйси Айджер не ладится семейная жизнь, она держала ее в самом конце списка возможных кандидатур…
…Способность чувствовать нужного человека родилась и окрепла в Шугар во время работы в агентстве по найму. Ее обязанностью было координировать расписание, вести учет и подыскивать подходящих спутниц для клиентов. Владелец бюро был в восторге, что нашелся человек, способный взять на себя рутинную часть работы, и скоро вообще перестал заходить в контору, кроме как для еженедельной поверхностной проверки.
Чаще всего под наймом спутницы имелся в виду оплаченный секс, лишь время от времени кому-то действительно требовалась девушка для выхода в общество. Часть мужчин откровенно объясняла, какой тип женщин они предпочитают и чего от них хотят, но некоторые ходили вокруг да около, делая вид, что милой беседы за поздним ужином будет вполне достаточно. Женщины, в свою очередь, старались как следует обобрать клиентов, почти ничего не предоставив взамен. Высшим шиком считалось нагреть заказчика на солидную сумму, не дав ему коснуться себя даже кончиком пальца.