Короче говоря, он пил, и пил, и пил. Сначала для того, чтобы стереть из мыслей образ Фэрил, потом — чтобы не думать о безмолвном Тиме и плачущей Райли. Так и прошла неделя, в течение которой он едва сумел выдавить из себя несколько сочувственных фраз — жалкое подобие утешения, которого не умел дать.
«И в этом ты весь, Пенн Бекли, — подумал он саркастически, — перелетная птичка, которая ищет, где теплее и обильнее корм. Ты появляешься ненадолго и исчезаешь при первом же намеке на проблемы. Ты ни на что не годен».
Но главной насмешкой судьбы было то, что он явился в дом осиротевших детей и узнал, что о них заботится не кто иной, как Лэйни Вульф! Что нашло на Фэрил, когда она выбирала опекуна? Не то чтобы Лэйни была плоха сама по себе. Наоборот, у нее было много разнообразных достоинств. И много талантов, которые она пустила по ветру, потому что была не способна действовать. Она не умела принимать решения и двигалась по жизни в никуда, как перекати-поле. Так было, пока она училась, так было и после. Не выйдя замуж до тридцати с лишним лет (потому, конечно, что не способна была остановить свой выбор на ком-то одном), она довольствовалась должностью много ниже ее потенциала и возможностей. Пенн видел ее работы и не раз думал, что человек с элементарным честолюбием добился бы в жизни куда большего, чем бестолковая Лэйни Вульф.
У нее было достаточно человечности, чтобы согласиться на роль опекуна, но слишком мало упорства, чтобы долго ее играть. Отговорки должны были возникнуть одна за другой, умножиться в прогрессии и, наконец, сложиться в весомую причину для того, чтобы Лэйни сбежала в свой безопасный маленький мирок.
Пенн вдруг сообразил, к чему вели подобные мысли. Получалось, что кому-то нужно оказаться под рукой, когда Лэйни «сделает ноги», чтобы принять то, что останется от детей.
Пройдя с чашкой кофе к окну, Пенн задумчиво уставился на движущийся транспорт. Он не только не собирался заводить детей, но даже не думал о том, чтобы жениться. Возникшая ситуация была настолько чуждой для него, что в первый момент рассудок с испугом отшатнулся от возможности стать отцом племяннику и племяннице, которых он и видел-то от случая к случаю. Это были дети его сестры, и Пенн любил их, но прежде они не так уж нуждались в нем. Теперь все изменилось.
За окном шел мелкий дождь. Стекло, к которому Пенн прижался лбом, было холодным.
Он был гораздо нужнее в Коннектикуте, чем в Лондоне, но прежде, чем ехать, надо кое-что решить. Детям не нужен вечно пьяный отец.
Снова вернулось воспоминание о женщине и ребенке, едва не сбитых им спьяну, и Пенн подумал с твердой решимостью: с выпивкой покончено.
— Мне понадобится пара недель, чтобы все закончить.
Вокруг кипела обычная деловая суета, сопровождаемая гулом переговаривающихся голосов, но Пенн не замечал шума, расхаживая туда-обратно вдоль своего стола и прижимая к уху телефонную трубку.
— Это не проблема, но нам нужно знать точную дату твоего возвращения. Вторник устроит? — глотая слова, ответил нью-йоркский исполнительный продюсер.
— Устроит, Майк. Тогда и поговорим.
Пенн положил трубку с ощущением, что решение принято окончательно. Ему было жаль покидать Лондон. Это были отличные пять лет. Но мысль о том, что дома ждет не менее захватывающая работа, почти примиряла его с разлукой. Программа «Образы» считалась одной из самых престижных в Эн-би-си, и было более чем лестно получить там пост ответственного продюсера. По правде сказать, начиная две недели назад посылать запросы, Пенн даже не мечтал о таком, и сейчас пробормотал себе под нос:
— Удача плюс подходящий момент — идеальное сочетание.
Вспомнив, что время поджимает, он поспешил к выходу, быстро натягивая куртку. Сарита терпеть не могла, когда он опаздывал, потому что сама была фанатически пунктуальной. Увы, Пенн опаздывал всегда, и это единственное портило сложившиеся между ними отношения. По правде сказать, отношения эти были не настолько серьезны, чтобы их можно было основательно испортить. Сарита с самого начала дала понять, что для нее продюсер на телевидении — это рабочая лошадь без какого-либо социального статуса, а значит, он сможет рассчитывать только на совместные развлечения и хороший секс. Большего Пенн и не желал. Две-три встречи в неделю вполне устраивали обоих.
— Вечером не заглянешь к «Энди»? — спросил Джексон Фрай, поднимая голову от компьютера. — В последнее время тебя там что-то не видно.
— Извини, приятель, ничего не выйдет, — бросил Пенн, бегом выскакивая на лестницу.
Полквартала до «Зоны номер два» он пробежал трусцой. Это было недавно открывшееся и уже пользующееся успехом заведение. Сарита таких не пропускала: как владелица картинной галереи, она не должна была отставать от жизни и потому всегда таскала Пенна по модным тусовкам богемы.