Эта темная бровь снова поднялась. — И ты почувствовала необходимость вернуть их за неё? – я пожала плечами, румянец залил мои щеки.
— Ей просто разбили сердце. Подумала, что сделаю ей одолжение.
— Я уверен, что она ценит твою заботу, – его губы сложились в ухмылку, когда он уставился на меня, его взгляд обжигал мою кожу везде, куда бы ни упал он. Это был еще один глупо жаркий день в Висконсине, поэтому, несмотря на то, что я была совершенно вне зоны комфорта, я была в пастельно-зеленом платье и моих любимых черных Converse. Все мои капри нужно было постирать, так как Мизли была в отпуске от нашей рутины.
— Она постирает, как только отойдет от своей хандры. Я не могу представить, что она чувствует.
— Твое сердце никогда не разбивалось, душенька? – его тон был скептическим. Я пожала плечами, ощетинившись от использования ласкательного имени, которое он дал мне несколько дней назад.
— Не в романтическом плане.
— Кажется странным, что девушке твоего возраста никогда не разбивал сердце мужчина, — сказал он, наклонив голову набок.
— Во-первых, я возмущена этим заявлением. Сколько, по-твоему, мне лет? – моя собственная усмешка грозила раскрыться. Я флиртовала? Это было похоже на флирт. Энергия в комнате была совершенно иной, чем враждебность той ночи. — Во-вторых, я никогда не была настолько глупа, чтобы влюбиться. Невозможно разбить сердце, которое никогда не было полностью отдано.
Его смех был подобен расплавленной лаве у меня внутри. Боже мой. Его голова откинулась на плечи, его кадык подпрыгнул, когда он усмехнулся, прежде чем снова поймать мой взгляд.
— Ты милая, – это было тихое признание, но я чувствовала его повсюду. Милая? Какая взрослая женщина захочет, чтобы этот мужчина называл ее милой? Это было унизительно, но я сдержала свои черты в самодовольной улыбке и передала ему туфли, готовясь уйти. Я сделала бы это с гораздо большей грацией, чем в первый раз.
Прежде чем я успела повернуться, чья-то рука схватила мое запястье, жар обжигал мою кожу. Когда я оглянулась, Майло вонзил свои идеально острые зубы в его нижнюю губу.
— Возвращайся позже, – его просьба застала меня врасплох, но в его глазах что-то блеснуло. Обещание чего-то. Чего? Хотела ли я знать? Внезапно «мило» стало чем-то большим. Я чувствовала это повсюду, от кончиков ушей до кончиков пальцев ног, и были определенные области, где это ощущалось чертовски большим.
— Что? — это прозвучало шепотом, немного сбивая с толку мою браваду.
— Сегодня будний день, мы закрываемся в десять. Возвращайся.
7
БЕРДИ
Я влетела в квартиру, совершенно не удивившись, увидев, что Мизли все еще свернулась в позе эмбриона и смотрит «Мыслить как преступник». Громко бросив сумку на пол, я подлетела к ней, мой пульс колотил в жилах.
— Я знаю, что ты в депрессии и барахтаешься, и я это уважаю, но мне нужно, чтобы ты смирилась с этим на две секунды, стала моей лучшей подругой и дала мне совет, – она быстро моргнула, когда я села на журнальный столик перед ней, игнорируя шесть пустых банок Mountain Dew, которые упали на пол. Шесть? Серьезно, Миз, ты даже не любишь газировку…
Медленно сев, Мизли плотно натянула одеяло на плечи.
— Продолжай.
Я задумалась. Когда мой рот снова открылся, слова полились из меня. — В боулинге есть мужчина, и я сегодня вернулась, чтобы вернуть твои туфли, и он был забавным и с этой глупой сексуальной улыбкой, и он попросил меня вернуться к нему сегодня вечером, когда он закроется, что, я уверена, означает что-то другое, и мне нужно, чтобы ты сказала мне не идти.
Мизли оживилась, в ее глазах появился новый блеск. — Мужчина, говоришь?
Я кивнула.
— Глупая сексуальная улыбка?
Кивок.
Ее губы раздвинулись в зловещей ухмылке. — И почему я должна говорить тебе не идти?
— Потому что он кажется проблемой, Миз, – мои плечи поникли. — Он бармен, ради Христа, и я даже не пью. Не говоря уже о том, что я выставила себя полной дурой той ночью.
— Иисусе, Берди, никто не говорил, что ты должна выходить за этого парня. Иди, продуй себе спину и переделай свои кишки, а потом возвращайся домой и расскажи мне все грязные подробности. Мы оба знаем, что тебе это нужно. И, чтобы быть яснее — мне это тоже нужно. Все эти грязные подробности, я имею в виду.
Я ахнула: — Прости?
Она снова закатила глаза, высунув одну руку из кокона одеяла, чтобы осмотреть ногти. — О, пожалуйста, не говори мне, что Брайан справлялся со своей работой. Мы делили общежитие, детка, я все слышала. И под всем я подразумеваю отсутствие этого. Не говоря уже о том, что это было несколько месяцев назад. Когда в последний раз кто-то заставлял тебя кончать так сильно, что ты плакала? – она, конечно, имела в виду Брайана, моего удивительно напряженного бывшего из колледжа. Мы не продержались долго, потому что он был из тех парней, которые вовлекали свою семью в каждое свое решение. Когда он пригласил меня на свидание, я подумал: «Конечно, почему бы и нет?» Он был беспроигрышным вариантом. Парень из студенческого братства, который был слишком сосредоточен на своих вечеринках и оценках, чтобы доставлять мне много хлопот. Мы тусовались, веселились вместе и в остальном были заняты своими личными жизнями. Неправильно.
В течение месяца его мать планировала нашу свадьбу. Честно говоря, свадьбу. Свадьбу, о которой мне даже не говорили. У нее была папка. Это означало, что она также делала планы рассадки гостей и расспрашивала о моей семье. Его отец копал, потому что я определенно не вдавалась в подробности. Затем они читали Брайану — прямо передо мной — нотации о том, какой я плохой выбор для семьи. Как будто этот гипотетический брак каким-то образом будет и для них. Это было слишком сложно, особенно когда Мизли была права, этот парень был паршивым любовником.
— Ты права, — выдохнула я, благодарная за то, что моя подруга вернулась, хотя бы на несколько минут. Кто знал, что немного драмы — это все, что нужно. — Ладно, я пойду.
— Отлично! — просияла она, покачнувшись, чтобы снова сжаться в позу эмбриона. Нет, ничего подобного.
— При одном условии.
Она застонала; я ухмыльнулась.
— Ты поднимай свою задницу с дивана, иди прими чертов душ и сходи со мной за мороженым. Я скучаю по тебе.
Я увидела блеск свежих слез в ее глазах, но она сморгнула их и кивнула, вставая, чтобы обнять меня. Я тут же оттолкнула ее.
— Иди, ты воняешь, о боже! – демонстративно заткнув нос, я прогнала ее в сторону ванной, наслаждаясь легким смешком, который она мне подарила. Мизли будет в порядке.