Я опустил голову в небольшом кивке, желая, чтобы мои мышцы расслабились. Он еще мгновение наблюдал за мной, выискивая малейшую трещину в моем ответе. По-видимому, удовлетворенный, он ответил на мой кивок и снова подвинул мне теперь пустой стакан. Я наполнил его, и наш день прошел как обычно.
Я провел остаток своей смены без дальнейших вспышек, оставив Бекку заведовать баром до конца вечера. Мне нужно было доставить заказы, прежде чем я смогу пойти домой, и как бы это ни раздражало меня, я заставил себя быть благодарным за то, что они все в городе.
— Это становится смешным, Мак, – Бриггс выплюнул, пересчитывая счета. Один из моих постоянных клиентов, я знал, что Бриггс не должен до меня дотрагиваться. Ему нравилось играть роль тихого и покладистого парня, но я знал его уже давно. Как только его фитиль загорелся, его уже не потушить, а возиться с его деньгами было хорошим способом зажечь этот фитиль.
Сохраняя расслабленную позу, я кивнул. — Я понимаю. Но ты же знаешь, что я не имею никакого отношения к стоимости.
— Ну, ты тоже получишь свою долю, – он откусил зубочистку, зажатую между зубами.
Я пожал плечами, мое терпение угасло. — Да, но моя доля не изменилась. Все лишнее достается большому парню.
Это заставило Бриггса замереть, его кустистые брови сузились. — Ты серьезно? – я снова кивнул, и он усмехнулся. — Это какая-то чушь, чувак. Похоже, парню нужно серьезно настроиться. Если бы не ты, я бы давно уже нашел себе другую связь.
Я одарил его благодарной улыбкой, но мои чувства были противоречивыми. Я ценил его преданность, правда. Несмотря на его тонкий, как бумага, характер, Бриггс был классным парнем. Он владел небольшим магазинчиком по перепродаже в центре города, а по выходным он работал волонтером в центре переработки. Но он служил за границей, и когда он вернулся, его колено было повреждено. Его страховки не хватало, чтобы покрыть стоимость его обезболивающих.
Вот почему я был здесь, передавал ему пакет окси и клал в карман пачку купюр, которые ему пришлось взять из кассы его магазина. Бриггс не был похож на большинство моих клиентов — я не думал, что он действительно был наркоманом. Просто человек, который должен был работать на свою семью и должен был справляться со своей болью, чтобы быть достаточно сильным. Я знал, что он иногда делил таблетки на части, чтобы они действовали немного дольше. Измельчить их в мелкую пыль, чтобы посыпать им кофе. Что угодно, чтобы снять боль с его колена.
И если бы это был не я, передающий ему пакетик, это был бы кто-то другой. Может быть, этот кто-то другой дал бы ему немного фентанила вместо этого, и я услышал бы имя Бриггса на сканере в моем грузовике. Может быть, у дочерей Бриггса больше не было бы отца, который бы забирал их из баскетбольного лагеря, и его жене пришлось бы пережить остаток беременности в одиночку. Растить детей самой. Может быть, даже верить некоторым слухам, которые, несомненно, распространятся, как только общественность узнает, что его смерть наступила в результате передозировки.
Чувства, которые я испытывал, были такими же, как всегда — как штопор, выбрасывающий тебя на улицу посреди шторма. Я не хотел беспокоиться, что кто-то другой не позаботится о таких людях, как Бриггс. Не хотел беспокоиться о том, что они просто увидят очередного наркомана, которому нужна его доза, вместо того человека, которым он был на самом деле. Но я ненавидел торговлю. Я потратил годы, пытаясь заглушить тошноту, подступавшую к моему пищеводу каждый раз, когда производился обмен, но это так и не изменилось. Каждый раз было одно и то же: противоречивые чувства, вина, гнев, тошнота. Мне просто нужно было пережить это еще несколько месяцев, и я мог бы отправиться в путь. Собирайся и уходи, как я и планировал. Да, Бриггсу придется найти кого-то нового, и от одной мысли об этом мне становилось дурно, но если я когда-нибудь захочу жить своей жизнью, вне Кайла, Бри и Тэлона... мне придется сделать перерыв.
Я закончил дела с Бриггсом, подтвердив, что вернусь через две недели, чтобы сделать все заново, и вышел из парадной двери его магазина, все еще не приходя в себя. Звонок наверху двери зазвонил, когда она захлопнулась за мной — в следующий раз мне придется проверить поршни в петле для него — и смех эхом отразился от тротуара улицы.
Все мои хаотичные мысли остановились, когда мои глаза сосредоточились на источнике звука, и моя кровь застыла. Там, прогуливаясь по тротуару в обнимку с другим мужчиной, с рожком мороженого в каждой руке, была Берди.
11
БЕРДИ
Майло не стал заморачиваться с формальностями, когда он протиснулся мимо меня в мою квартиру, драматически вытянув руки, прежде чем сцепить пальцы за головой. Тем временем я замерла в дверях, открыв рот.
— Что ты здесь делаешь, Майло? — спросила я, и в моем голосе прозвучало что-то вроде обвинения.
Когда он повернулся ко мне, он ухмыльнулся той зловещей ухмылкой, как будто знал секрет, которого не знала я. Это нервировало. И горячо. Господи. Мне действительно казалось несправедливым, что он был таким чертовски горячим. На нем был наряд, очень похожий на тот, в котором я его впервые увидела — черная футболка, рваные джинсы, шапочка — только теперь он был одет в черную джинсовую куртку, покрытую различными заплатками, которые, по-видимому, были символами разных групп. Его борода немного отросла по сравнению с прежней щетиной, рыжие оттенки стали более заметными.
— Я же говорил, что увижу тебя снова, красотка Берди, – его взгляд с намеком скользнул по мне, нижняя губа была зажата между зубами. Я вспыхнула, представив, как я, должно быть, выгляжу в его глазах — мои темно-каштановые волосы, заплетенные в свободную косу, космы, развевающиеся повсюду. На мне было немного макияжа, но я знала, что мешки под моими бронзовыми глазами были там, тяжелые и темные. На мне был тот же оливково-зеленый комбинезон, который я носила на работу, старая и слегка потрепанная футболка под ним.
Но то, как Майло смотрел на меня, заставило меня забыть, что я похожа на изношенную швабру... он казался в трех секундах от того, чтобы растерзать меня. Позволила бы я ему? Учитывая, как жар уже собирался в моем сердце, не потребовалось много времени, чтобы сделать вывод, что да, растерзание будет разрешено.
Быстро осмотревшись, я не заметила никаких признаков того, что Мизли уже вернулась домой. На мгновение я позволяю себе задуматься, где она может быть, но тут мой неожиданный гость приближается ко мне.
— Ты сказала, что напишешь мне, — говорит Майло, затаив дыхание. — Когда ты этого не сделала, я подумал, что, может быть, ты играешь со мной. Конечно, ты не отшила бы меня, не после той ночи, что у нас была.