Тошнота усилилась, и мое сердце разбилось. За Майло, и даже за его брата и сестру. Им пришлось променять своих родителей, которые их любили, и свою связь друг с другом на бесполезного, куска дерьма, нарцисса-пользователя.
Майло был всего лишь маленьким ребенком, втянутым в жизнь хаоса и преступлений. В то время, когда ему следовало бы проявить любовь, сострадание и сочувствие, пока он переживал свое горе, вместо этого его манипулировали и оскорбляли.
И теперь его жизнь полностью перевернулась, и я не была уверена, что у него есть способ снова перевернуть ее с ног на голову.
— И какой у тебя теперь план? – если он и услышал боль в моем тоне, то не показал этого. Вместо этого он снова встретился со мной взглядом, затем потянулся, чтобы нежно взять мои руки в свои. Его большие пальцы благоговейно пробежались по моей коже, как будто он запоминал это ощущение.
— Мне нужно уйти, Берди.
Одинокая слеза скатилась по щеке Майло, и я поняла, что он мне говорит. Он должен был уйти и не мог вернуться. Он должен был следовать своим планам, и было похоже, что я больше никогда о нем не услышу.
Я мгновенно стала обузой в Top Shelf; сцена, которую устроил Майло, дала понять, что я больше, чем просто изюминкой недели. Затем я пошла и сказала его брату, что я его девушка, слишком воодушевленная этой идеей, чтобы использовать здравый смысл.
Меня будут преследовать за информацию. Если мне нечего будет им дать, они, надеюсь, уйдут. Я отвернулась от его пристального взгляда, и моя грудь снова раскололась.
— Вот и все наше будущее, да? – я не хотела снова звучать так горько, но ничего не поделаешь. Я была готова проклясть вселенную за то, что она вообще поставила меня на пути Майло. Я была на эмоциональных американских горках целую неделю и была готова сойти. Я была готова сжечь эти горки дотла.
Хватка Майло на моих руках усилилась, а затем, сделав вдох, он прошептал: — Поехали со мной.
Я резко подняла голову от того места, где я смотрела на наши переплетенные пальцы.
— Что?
— Поехали со мной, Берди. Это будет нелегко, и нам придется изменить всю нашу информацию, но у меня много сбережений и... и я люблю тебя. Я люблю тебя так сильно, что мне трудно дышать. Я так много хочу испытать с тобой. Так много, что я хочу быть тем, кто даст тебе. Но...Я не хочу оставлять тебя позади, но если ты не можешь заставить себя кончить, мне придется. У меня нет выбора, не в этом. Не, если я хочу быть тем мужчиной, который заслуживает тебя.
Я почувствовала, как мое сердце сильнее забилось в груди, мое собственное дыхание стало затрудненным. Моим первым инстинктом было отказаться. Когда я не спала всю ночь, заламывая руки из-за всех вещей, которые нам нужно было обсудить, и всех способов, которыми мы могли бы двигаться дальше отсюда, это даже не приходило мне в голову. Я уже так сильно изменила свою собственную жизнь. Я путешествовала по стране, чтобы поступить в колледж, а затем сделала это снова в поисках места, которое можно было бы назвать домом. Место, которое можно было бы найти... — Я могу дать тебе покой, – он снова заговорил умоляющим тоном.
С этим мои мысли прояснились, а сердце забилось ровно. Покой. Вот что он предлагал. Не какой-то грандиозный побег, некое дикое приключение. Он не пытался убедить меня, что наша любовь превосходит время и пространство, или что вместе мы можем чего-то добиться. Никаких упоминаний о карьере, которую нужно построить, или семьях, которые нужно создать. Даже шепота о браке. Ничего из того, к чему, как мне говорили, я должна стремиться от всех остальных. Чего, как мне говорили, должны хотеть «нормальные» люди.
Но покой. Единственное, чего я хотела больше всего на свете.
Конечно, он знал, что это все, о чем я мечтала, все, чего я жаждала. Если бы я была им, пытающимся убедить меня присоединиться к нему в его эпическом побеге, я бы тоже предложила именно это.
И все же я хотела этого. Само мое существо звало к жизни, которую он описывал, тоска, которая, казалось, могла поглотить меня целиком, если я позволю. И я поверила ему, когда он сказал, что даст мне это. Я думала о своем будущем без него, и я могла плакать только от этого, мои глаза жгло от непролитых слез. Я смотрела на него, упиваясь его чертами. Непослушные рыже-каштановые волосы, которые беспорядочными слоями падали на макушку. Твердый постав его рта, когда он жевал внутреннюю часть щеки, затаив дыхание ожидая моего решения.
Его глаза, тусклые от усталости, все еще те прекрасные карие глаза, которые я полюбила почти так же сильно, как любила мужчину, который их носил. Жизнь без него была бы кошмаром, от которого я не могла бы проснуться. Я знала это.
И все же я не была готова пожертвовать всем, что я сделала для себя, построила для себя, просто так. Сделать это было бы плевком в собственное лицо.
40
БЕРДИ
— Мне нужно время. Чтобы подумать об этом.
Я не упустила из виду, как его лицо немного вытянулось, и я приготовилась к тому, что он будет давить на меня. Он не упустил. Он просто сказал:
— Конечно. Но у меня не так много, чтобы дать, детка.
Я слегка кивнула, сжимая его руку, в которой он все еще держал мою. — Я знаю. Но... ты не можешь просто уйти, Майло. Не сейчас, когда у тебя открыто дело. Ты будешь бежать под залог, если не явишься в суд.
— У меня не так много других вариантов, детка, – он невозмутимо ответил. — Я знаю, что тебе все это не нравится, но вариантов мало. Если я останусь, Кайл превратит мою жизнь в ад. Если я уйду, я определенно стану преступником. Если мне придется выбирать между этими двумя, я выберу преступника.
— Всегда есть выбор. Ты предпочтешь сидеть в тюрьме?
— Чем продолжать быть тем, на кого ты даже смотреть не можешь? Да. Тысячу раз да.
— Майло...
— Я серьезно. Я больше никогда не хочу оказаться где-либо рядом с этим дерьмом.
Я сжала его руку достаточно сильно, чтобы ущипнуть, бросив на него взгляд, который говорил: «Просто заткнись на две секунды».
Он так и сделал, его челюсть громко захлопнулась. Я не упустила из виду, как его щека дернулась, словно он хотел усмехнуться, но сдержался.
— Хотя я ценю твою решимость — правда, ценю — я не думаю, что бег — лучший вариант. По крайней мере... по крайней мере, не сейчас. Есть другой путь, который ты не рассматривал.
Я могла видеть сомнение в его глазах, пространство между ними сжималось вместе.
— И что это будет?
— Сдать Кайла. Сказать правду.
Он усмехнулся, откинувшись назад и скрестив руки. Я тут же упустила из виду присутствие его руки на моей руке.
— Это не снимет с меня обвинения волшебным образом. Если что, я просто нарисую себе на спине еще большую мишень для Кайла, который придет за мной. Он не просто арестует меня, Берди, он может даже попытаться убить меня за это.