Я ощетинилась на своем месте, пытаясь найти слова.
— Ну, без шуток. Я знаю, что они не собираются все бросить. Но если ты расскажешь все с самого начала… все, что ты мне только что рассказал… Я уверена, что ты сможешь получить помощь. Ты мелкая рыбешка по сравнению с Кайлом и тем, кто его снабжает.
— Я не знаю, кто его снабжает.
То, как это сказал Майло, заставило меня сразу поверить ему. Его глаза были жесткими, что указывало на то, что он настроен серьезно.
— Нет, но, если они поймают Кайла, власти станут еще ближе к тем, кто это делает. Они могут заключить с тобой сделку.
Он вздохнул, в голосе слышалась покорность. — Мне все равно придется уйти, душечка. Даже если они его поймают, он не останется взаперти. И кроме того, у него есть друзья в нищих местах. Мне здесь небезопасно. А если я рядом... то и ты тоже. Они знают, что ты что-то значишь для меня, и они используют тебя, чтобы добраться до меня.
Моя нижняя губа задрожала, и я одарила его водянистой улыбкой. — Я знаю. Я знаю это. Но ты не можешь позволить ему победить. Если ты уйдешь, ничего не сделав, он победит. С тобой или без тебя, если Кайл здесь, он будет передавать героин в руки наркоманов. Он будет убивать людей.
Я подумала о Нике и о том, как его дилер так легко покончил с его жизнью, всего лишь за немного денег. Майло, возможно, не тот человек, но Кайл был. Пока он был на свободе и мог, он не остановится. Не с деньгами на кону.
Майло наблюдал за мной, как будто мог читать мои мысли прямо на моем лице, его собственные немного смягчились. — Ладно, посмотрим, что мы сможем сделать.
Мы. Как будто мы были партнерами в этом. Как будто это была наша битва, которую нужно было сражаться. Он снова взял мою руку, на этот раз поднеся ее к губам и поцеловав мою ладонь.
41
МАЙЛО
Я был чертовски измотан. Прошло четыре дня в тюрьме, а это значит, что я не спал почти столько же. Я не буду считать получасовые приступы темноты, которые затягивали меня, когда я сидел прямо, все мое тело было напряжено у бетонной кирпичной стены, сном.
Я смирился с тем, что буду там до своего первого судебного заседания — когда окружной прокурор действительно не торопился с планированием. Когда Джон пришел, чтобы выручить меня в первый раз, я сказал ему нет. Когда он пришел во второй раз, я сказал им, чтобы они исключили его из списка одобренных посетителей.
Самоуничижение поглощало меня, и я не думал, что заслуживаю, чтобы кто-то выручал меня из этого. Я заправил свою кровать и был готов лежать в ней.
Или, скорее, сидеть прямо у жесткой стены. Берди была всем, о чем я думал. Я сказал себе, что она никогда меня не простит. Как я мог быть таким глупым, чтобы пойти и заключить сделку так быстро после драки с Кайлом в Top Shelf? Глупо, что я поддался на мусорную историю моей сестры.
Более того — каким чертовски эгоистичным я был, чтобы сделать это после того, как я увидел, как сильно я уже разбил сердце Берди?
Поэтому, когда охранник, который был назначен в мою камеру, отодвинул дверь камеры, объявив, что меня освобождают, разочарование не начинало его скрывать. Это должен был быть Джон. А если это был не Джон, то это был Кайл, или Бри, или Тэлон, потому что им нужен был их курьер обратно. Ха, просто представьте себе напряженную Бри, пытающуюся объяснить Бриггсу, почему ставка так выросла. Он заставил бы ее уйти в слезах. Что бы я заплатил, чтобы увидеть это...
Я ни на секунду не подумал, что это может быть Берди. Но вот она, меряющая шагами зал ожидания и нервно заламывающая руки. Ее темные волосы были собраны на макушке в какой-то дикий пучок, ее пальто расстегнуто, открывая синее платье-свитер, доходившее ей чуть выше колен. Ее лицо раскраснелось, ее губы были разорваны от того, что, казалось, было навязчивым жеванием.
Самая красивая женщина, которую я когда-либо видел.
Теперь она готовила мне жареный сыр, тихо напевая себе под нос. Мы не разговаривали много с тех пор, как вернулись в ее квартиру, и Мизли скрылась из виду, лишь слегка кивнув мне. Наблюдая за работой Берди, я обдумывал наш разговор в кофейне. Весь этот разговор был умственно и эмоционально обременителен для нас обоих, но я ненавидел, что она вообще его терпит. Но она не оставила меня там в затруднительном положении. Она слушала, как я все ей выкладывал, терпеливо обдумывая каждую новую деталь. Я знал, что я далек от прощения, но, несмотря на все, Берди все еще любила меня.
Я видел это в том, как ее глаза сияли от ужаса, когда она рассказывала мне о своей жизни, как ее лицо вытянулось, когда я сказал, что ухожу отсюда. В ее решимости заставить Кайла заплатить за его преступления. Не только за наркотики, но и за то, что он сделал со мной. И теперь я видел это в том, как она время от времени пыталась незаметно для меня взглянуть на меня, ее глаза метнулись в сторону, как только она поймала мой взгляд.
Да, она любила меня, но я не был глупым. Можно любить кого-то и не оставаться с ним. Можно хотеть быть с кем-то и знать, что ты не можешь, потому что это не пойдет тебе на пользу. Я знал, что прямо сейчас, в этот самый момент, я не был хорош для нее. У меня было дерьмо и багаж, а теперь еще и судимость, которая только подорвет ее.
Единственное, что у нее было, единственная причина, по которой она ушла, чтобы быть со мной, заключалась в том, что я тоже ее любил. И уверенность в том, что в будущем я сделаю все, что в моих силах, чтобы поступить с ней правильно и дать ей жизнь, которую она заслуживает.
Я был чертовски измотан, но когда она посмотрела на меня так, ее щеки пылали, все, чего я хотел, это поцеловать ее. Обнять ее, поцеловать и держать ее рядом с собой всегда. Я не собирался просить ее пойти со мной так, как я это сделал. У меня был план, я знал, куда направляюсь.
Я был уверен, что это место понравится Берди, и если она решит пойти со мной и ей не понравится, мы продолжим путь. Продолжать двигаться, пока не найдем ее место, ее покой. Я сделаю все, что угодно, и пойду куда угодно, чтобы убедиться, что она его найдет.
Была глубокая, глубокая надежда, что она скажет «да», но также и густое чувство страха, что она этого не сделает. Она создала здесь жизнь, и хотя я знал, что это не ее мечта, я никогда не буду давить на нее, чтобы она оставила это позади, если она не захочет. Мне просто нужно было затаиться и набраться терпения, ожидая ее решения, так или иначе, потому что как только я уйду, все будет кончено. Неважно, как сильно я буду это ненавидеть, если я уйду без нее, я не вернусь. Наша история закончится, даже не начавшись.
Берди подвинула мне через стойку тарелку с жареным сэндвичем с сыром, а за ней быстро последовала ароматная дымящаяся миска томатного супа. — Мизли приготовила суп. Она готовит лучше меня, но не любит в этом признаваться, — сказала она, опираясь скрещенными руками на стойку. — Похоже, ты ужасно много думаешь.