Вика молча открыла книгу и один за другим убрала засушенные пучки трав. Прежде чем убрать последний, посмотрела на Ивана, и только дождавшись согласного кивка, смахнула траву: Ивана тут же, как вихрем, засосало в книгу.
От испуга Вика взвизгнула, книгу на пол уронила, та встала на торец, секунду так задержалась и звучно шлёпнулась о линолеум… Пару минут Вика стояла и смотрела на закрытый переплет, потом всё же подняла книгу на стол и аккуратно открыла.
— Эй, ты там живой? — спросила она тихонечко.
— Угу, еле-еле. Ты чего роняешь живых людей, совсем руки дырявые, как решето? — пропыхтел голос из книги.
— А ну всё ок, — Вика демонстративно закатила глаза, но тут же вспомнила, что Иван её больше не видит. — А я то уже думала, что ты, когда из книги вылетел, башкой своей кудрявой долбанулся. Ан нет, всё ок, как всегда — просто сама вежливость и деликатность.
— Тут, между прочим, темно и одиноко. Могла бы и посочувствовать, — обижено пробубнил голос.
— Могла бы, ага, — согласилась Вика.
— А знаешь, ты тоже добрее была, когда я не в книге был.
— Была, — снова согласилась Вика.
— И что бы это могло означать?!
— Спи уже давай, — хмыкнула Вика и захлопнула книгу. Потом подумала и снова открыла, аккуратно подвинула подальше от края стола и тихонько произнесла: — Спокойной ночи.
Спалось Вике плохо. Полночи она лежала, глядя в потолок. И вовсе не потому что его стоило побелить…
С появлением Ивана, Вика не раз задумывалась о том, всё ли у неё в порядке с головой. Мало ли что могло случиться, авитаминоз какой. Но теперь она была уверена, что голос она слышала не только в голове: Иван был вполне реальным человеком. Его видели и баба Нюра, и отец.
Положа руку на сердце, Вика предпочла бы, чтобы это был авитаминоз.
Разбудил её кот. Вика потянулась, тяжело вздохнула, поднялась на ноги… Хотела уже книгу карандашом тыкнуть, но передумала: сначала пошла душ приняла, переоделась — платье надела симпатичное, которое уже давно из шкафа не доставала. Нет, она не собиралась даже делать попытки понравиться Ивану, просто настроение такое было. Сарафанное.
Да, иногда Вика врала даже сама себе.
— Ну наконец-то, — донеслось из книги, когда Вика решила, что пора высвобождать Ивана.
— Ты в курсе, что я могу тебя просто там оставить, да?
— Но ты этого не сделаешь? — то ли спросил, то ли уверил Иван.
— Это будет зависеть от того, как сильно ты мне надоешь, — ответила Вика, закладывая между страниц последний пучок трав.
Иван материализовался на краю стола, где лежала книга, и тут же грохнулся на пол.
— Ой, прости, — Вика виновато улыбнулась, протянув Ивану руку.
— Да ничего, я заслужил, — улыбнулся тот в ответ.
— Ага, — согласилась Вика. А про себя подумала, что головой об пол биться всё равно не стоило. Мало ли, вдруг там всё же есть мозги и будет сотрясение. — Хотя может на место встанут…
— Что?
— Ничего, вставай уже. И руку отпусти, не казенная.
В то утро Вика даже завтрак приготовила. В порядке исключения. Обычно она пила кофе, а то и вовсе обходилась без него. Хотя она и сейчас не особо ела. Всё больше наблюдала. Иван хмурился, разглядывал то вилку, то кусок белого хлеба, то солонку крутил, то кусок колбасы туда-сюда переворачивал. Когда кофеварка заработала, едва не запрыгнул на стул с ногами.
— Наделали тут чертовщины всякой, людей пугают, — нахмуренно пробурчал он, скептически оценил содержимое кружки, попробовал и отставил кружку, скривившись. — Ну уж нет, без меня. Меня уже один раз прокляли, больше не хочу.
— Ну и зря, — Вика пожала плечами, отпивая кофе из своей кружки. — Давай тогда будем думать, как тебя насовсем освободить.
— А давай ты просто меня полюбишь: и тебе хорошо, и мне полезно, — предложил Иван как бы между делом.
Вика закашлялась, расплескала кофе по столу, постучала сама себя по груди.